|
НОВГОРОДСКАЯ ДОХРИСТИАНСКАЯ ПИСЬМЕННОСТЬ
Не подлежит сомнению, что русская письменность существовала уже и до
христианства, и особенно в городах, а среди последних первое место в
этом отношении принадлежит Новгороду. Этот город вел обширные
торговые дела с Западом, Востоком, Севером и Югом. Нельзя себе
вообразить, что купцы вели свои торговые записи при помощи «чарок»,
или черточек. Кроме того, что нам известно о существовании «до-щек»,
на которых эти записи велись, есть указания и о существовании
письменности. «Кириллица» с таковой столкнулась, и кириллице было
дано предпочтение из религиозных и политических соображений, а
«Руськие Письмены» были оставлены. Исследования об этом вопросе были
обнародованы г. Куренкиным в Сан-Франциско, Америка, в 1952 г. в
публичных чтениях.
То, что славянская письменность существовала и до кириллицы,
известно из Далматских источников, где не только упоминается
«глаголица», но имеются документы на этом начерташш. Возможно, что
и в Новгороде употреблялась если не «глаголица», то нечто близкое к
ней. Византии было выгодно ввести свое начертание у славян, так как
вместе с христианством она вводила и свою грамотность, близкую к
греческой хотя бы внеш-не. Мало того, славянский язык, вводимый
церковными властями, был староболгарским и стремился, таким
образом, объединить все тогдашние славянские наречия. Между тем
известно, что в Нове-Граде язык был близок к старочешскому. Так
слово «язык» произносилось «ензык», «голубь» - «го-ломбь», «дед» -
«дяд», «свет» — «свят», «белый» — «бялый», «веда» -«вяда» и т.д.
Буква «ять» была в действительности «ятыо», ибо произносилась как
«я». Относительно особенностей тогдашнего произношения спора нет,
так как с этим согласны многочисленные авторы по славяноведению. О
«Руських Письменах» упоминается в старинных рукописях, касающихся
введения христианства на Руси. Так в Корсуни (Херсоне) были даже
священные книги, переведенные на «Руськие Письмены».
По ним учились христианству немногое из приезжавших туда известных
людей того времени. Есть основания думать, что и до Кирилла шла
проповедь христианства на Руси и что она опиралась на «Руськие
Письмены». Кирилл только взял в свои руки то, что уже было начато
другими, реформировал движение и дал ему новый импульс. В этом
случае мы отнюдь не умаляем его заслуги перед Византией и Русью, но
лишь ставим вещи на свои места. Однако, наша письменность была и до
Кирилла, и только на этом мы и настаиваем. Иначе получается, как
того хотели летописцы из чисто религиозных соображений, что «до
христианства Русь была дика и темна, и только Свет веры ее
просветил». Конечно, христианство принесло более мягкие нравы. Тем
не менее и до христианства Русь обладала письменностью, и нравы ее
были не такими уж дикими, как нам хотят это доказать иерархи Х-го и
последующих веков.
Кроме того, как мы видели нз сопоставления язычества с ведизмом,
сходство между этими религиями идет гораздо дальше, нежели простое
совпадение культов, образовавшихся в пастуший период, в степях.
Следовательно, и письменность, развившаяся в это время, не могла
бесследно исчезнуть. Она могла быть постепенно превращенной и
приспособленной к новым требованиям языка, тоже превращавшегося и
изменявшегося под влиянием перемены места и столкновения с иными
народами, влиявшими на первоначальную этнию славян. Как говорит
Шопин в своем труде «Изменения в жизни народов Севера», упоминаемом
нами выше, «жрецы хранили секрет письменности, чтобы вернее держать
в своих руках единоверцев». Об этом свидетельствуют и
палеолитические надписи в горах Испании и в других местах.
Изображения бизонов и других животных имели магическое значение. С
другой стороны, видна в них и забота передать стратегию большой
охоты.
Однако, вне сомнения, эти надписи были сделаны жрецами, искусниками
того времени. Во всяком случае, они носили священный характер. От
изображений до идеограммы один шаг, что мы и видим вЕгипте. А от
идеограммы, «иероглифа», до фонетического изображения слова еще
ближе. Между тем, в санскрите Вед уже есть фонетическое начертание.
Таким образом, славяне, изойдя из ведизма, не могли окончательно
забыть и ведическую письменность. Надписи имеют целью удержать в
памяти потомков содержание молитв и священных актов. Затем надписи
служат для запечатления имущественных и государственных актов, как
это видно из вавилонской «клинописи». Записи профанов, или простых
писателей и поэтов, приходят гораздо позже, обычно через
тысячелетие или больше. Это - естественный путь развития
письменности. Развитие славянской письменности было прервано
трижды: во-первых, переходом славян в Европу, во-вторых, хазарским
игом и, в-третьих, проповедью христианства византийцами. Принесенная
нам св. Кириллом и Мефодием письменность отличалась от
первоначальной, но была введена, вероятно, и с целью как можно
скорейшего разрыва с языческой традицией. «Черные книги»
подвергались сожжению, а волхвов, знавших эту письменность «Черных
книг», убивали или тоже сжигали вместе с книгами. Из древности к нам
не дошли вести об этом истреблении письменности, но намеки все же
остались и в литературе проповедников христианства, и в народной
традиции, или легендах изустных, и в народных сказках, или эпосе.
Позднейшая, уже славянская, писанная на церковном языке
письменность погибла при нашествии монголов и при войнах с поляками
в Киеве и других городах. От этого времени сохранилась лишь
«Задонщина» и «Слово о полку Игореве», красота которых говорит о
высоком уровне тогдашней культуры в городах.
Житие св. Кирилла, Апостола славян, известного еще под именем
Константина-философа, упоминает «о русской письменности,
существовавшей уже в IV веке после Рождества Христова». Это
упоминание взято из «древнейшего Паннонского Жития св.
Константина-философа и было оно написано одним из учеников св.
Мефодия, братом св. Константина (Кирилла), приблизительно в IX
веке», или, как указывает журнальная заметка, «в самом начале IX
века». В Житии сообщается, что когда св. Константин-философ приехал
в Херсонес (Корсунь) в Таврии, он нашел там св. Евангелие и
Псалтырь, написанное на известном ему русском языке, но
неизвестными знаками, которые назывались «Руськие Письмены», и
когда он нашел русского человека, он скоро научился читать эти
«Письмены» и понимать этого человека.
Заметка цитирует дословно: «И он нашел здесь копию св. Евангелия и
Псалтири, написанных русскими знаками («Руськы Письмены»), и он
нашел русского человека, говорящего на этом языке, и говорил с ним
и понимал все, что тот говорил, и подготовил себя, переведя все это
на свое наречие, и понял буквы-знаки для гласных и согласных
звуков,и, поблагодарив Бога, стал быстро читать и писать по-русски».
Слова эти были цитированы в докладе А.А.Куренкова, прочитанном в
Сан-Франциско в Русском Центре 28 сентября 1952 г. Смысл доклада
заключался в идее, что у русских была своя письменность и до прихода
св. Кирилла и Мефодия. Еще в древнейшие времена, по словам
докладчика, на Руси было больше трех тысяч городов, когда в
Скандинавии их было всего семь.
Русские вели обширную торговлю, а чтобы торговать, они должны были
иметь свою письменность. Он же (А.А.Куренков) утверждает, что варяги
были не «призванными на Русь Гостомыслом», а просто грабители и
разбойники (что подтверждает и «Сага о святом Олафе», ибо они
(викинги) ходили «грабить», по-французски «раважэ). На стр. 106
«Саги св. Олафа» (изд. Пайо, 1930, Париж) говорится: «Вслед за этим
Ингегерд вышла замуж за короля Ярцлейфа (Гардарики). Их сыновья
были Вальдемар, Вас-сивальд и Холти Храбрый». На стр. 61 той же
книга сказано: «Некоторые пошли в викинги и оставались на зимних
квартирах в христианских землях ...» «Там пал Грой и около 30
человек, и Эйвинд взял все добро, которое Грой имел при себе. Тогда
Эйвинд ушел к Австрвегирам и был там викингом в продолжение лета».
Таким образом, слова А.А.Куренкова вполне оправданы.
Его аргументация о «Руськых Письменах» вполне совпадает с нашей, и
мы польщены, что, находясь с ним на антиподах почти, думаем
одинаково. В таком вопросе чем больше авторов высказывается за
какую-либо идею, тем лучше. Мы же пришли к выводам вполне независимо
от А.А.Куренкова.
До первой мировой войны нам пришлось видеть книгу, к сожалению, имя
автора мы не запомнили, с воспроизведениями так называемых
«славянских рунических надписей». К сожалению, его система,
лишенная известной точности, без ссылок на источники и с
утверждениями, основанными на большом желании доказать, но без
надлежащей строго продуманной критики, вызвали лишь насмешки ученых.
Тем не менее, автор был прав, как в свое время был прав проф.
Д.Вергун, защищавший тезу «О Старце Федоре Кузьмиче и Александре
Первом как одном и том же лице». В Праге профессора Косинский и
Новгородцев разбили Д.Вергуна, однако, по новейшим данным Федор
Кузьмич и Александр Первый действительно одно и то же лицо. Одно из
заявлений по этому поводу было сделано видным Лицом из Дома
Романовых и не вызывает никаких сомнений. Тем более, что и
большевики, раскрывая гробницы царей, в гробе Александра Первого
никого не нашли!
Автор книги «Славянские рунические надписи» воспроизводил камни,
давал фавюры таковых с надписями «Руськымй Письменами». Царившаяв то
время предвзятая идея о грамотности, связанной с православием на
Руси, и, следовательно, византийского происхождения (кириллица), не
позволила ученым более внимательно отнестись к этой книге. Между
тем, основываясь только на соображениях чисто торговых, мы должны
заключить, что Новгород должен был знать, так как торговые операции
настоятельно требуют записей. Возможно и то, что в разных местах
Руси Пись-мены были тоже разными, так как единства в них могло и не
быть из-за разл1гчных условий торговых центров. В одних из них могли
пойти в основу знаки готской письменности, а в других - ведической.
Мы ничего точного об этом не знаем, но логика свидетельствует об
этом.
Впоследствии нам выпало большое счастье видеть «дощькн» из коллекции
художника Изенбе-ка, числом 37, с выжженным текстом. Частью буквы
напоминали греческие заглавные буквы, а частью они походили на
санскритские. Текст был слитным. Содержание трудно поддавалось
разбору, но по смыслу отдельных слов это были моления Перуну,
который назывался временами «Паруном», временами «Впаруной», а
Дажьбог назывался «Дажьбо» и «Даже». Текст содержал еще описание,
как «Велс учил Деды земе рати». На одной из них было написано о
«Купе-Бозе», вероятно, Купале, и об очищении «омовле-нием» в бане и
жертвой «Роду-Рожаницу», «иже есь Дедо Свенту». Были строки,
посвященные «Стрибу, кий же дыха яко хще», а также о «Вышен-Бог, иже
есть хранищ живот наших». Подробный разбор «дощек», которые нам
удалось прочесть до их исчезновения, будет нами дан отдельно.
«Дощьки» эти были обнаружены Изенбеком во время гражданской войны в
разгромленной библиотеке князей Задонских или Донских, точно нам
неизвестно, да Изенбек и сам не знал точного имени хозяев
разгромленного имения.
|
|
