Буду признателен, если поделитесь информацией
в социальных сетях
|
Я доступен по
любым средствам связи , включая видео
|
 |
 |
 |
| МЕНЮ САЙТА | |||
| Библиотека 12000 книг | ||
Видеоматериалы автора сайта
Код доступа 2461537
|
Сакральный календарь друидов Друиды (лат. druides, druidae; druiades) — собирательное наименование кельтских жрецов исторической эпохи, которое подчеркивает их связь с древесным ведовством. Собственно говоря, друиды — это «древоведы».
|
|
Выдержки из произведения Сакральный календарь друидов CALENDARIA под ред. А. Шапошникова, В. Татаринова М.: Эксмо-ПРЕСС 2001
Глава 1. Друиды Друиды (лат. druides, druidae; druiades) — собирательное наименование кельтских жрецов исторической эпохи, которое подчеркивает их связь с древесным ведовством. Собственно говоря, друиды — это «древоведы». Кельтские друиды, как ни одно другое из подобных им сословий у индоевропейских народов, были знатоками девственного европейского леса, его свойств и возможностей. С деревьями и лесом тесно связаны как происхождение друидов, так и их исчезновение. Сословие друидов возникло в доисторическую эпоху в результате постепенного освоения пракельтами некогда девственных и необъятных лесов Европы. Приспособление кельтского общества к окружающей среде нашло свое непосредственное выражение в особых знаниях жреческого сословия. Похоже, исчезли друиды не столько под давлением римской администрации или христианской религии, сколько в результате вырубки западноевропейских девственных лесов, служивших на протяжении пяти тысячелетий кормильцами и жилищами для друидов. истоки учения друидов Происхождение классической формы друидического учения скрыто во мгле веков. Вероятно, не будет большой ошибкой предположить существование культурного влияния со стороны Средиземноморья, которое испытала галльская друидическая традиция в середине первого тыс. до н. э. Не исключено также глубинное сходство изначальных концепций пифагорейства и друидизма. В то же время, кельтское жречество могло испытать и непосредственное влияние со стороны школы Пифагора. Известно, что еще при жизни Пифагор был высоко почитаем у галлов и кель-тиберов', а его ученики и последователи пропагандировали идеи Пифагора в стране гетов (Залмоксис) и в галльских общинах Северной Италии и на юге Франции (Абарид). ЗАЛМОКСИС Залмоксис-гет2 был рабом Пифагора на Самосе. Получив вольную, он нажил богатое состояние. Вернувшись на родину, Залмоксис соорудил и обставил себе андрон (пиршественный зал) по ионийскому образцу и стал принимать в нем знатнейших гетов и фракийцев. Задавая им угощения на славу, Залмоксис заодно поучал своих гостей, что ни сам он, ни они, ни их потомки до бесчисленных колен не умрут, а придут в страну, где обретут вечную жизнь и всевозможные блага. По-видимому, агитация не приносила должных плодов, и сообразительный Залмоксис вспомнил фокус, которым в свое время с большой пользой для себя и своего учения воспользовался великий Пифагор. Соорудив подземную комнату, Залмоксис удалился в нее и исчез на некоторое время из общества гетов. Пребывавшие в неведении относительно его истинных намерений соотечественники стали тосковать о Залмоксисе (несомненно, пиры в ионическом духе тоже произвели на них надлежащее впечатление) и скорбно оплакивали безвременно пропавшего земляка как умершего. Тем временем мать Залмоксиса тайно носила ему в землянку еду и деревянные дощечки, на которых добросовестно записывала все новости гетского мира. Так он прожил, три года. Судя по всему, Залмоксис относился к натурам на редкость решительным и целеустремленным, а его мать украсила бы собой службу оповещения любой законспирированной организации. На четвертый год Залмоксис явился гетам, тощий как скелет, и объявил, в точности как и его учитель Пифагор, что прибыл из царства Аида. Залмоксис плел небылицы о странствиях его души в царстве Аида и рассказывал вполне достоверные истории о том, что произошло за время его отсутствия на земле. Легковерные геты были так потрясены, что заодно уверовали и в его учение. Согласно некоторым свидетельствам, Залмоксис также облагодетельствовал гетов законами собственного сочинения и вселил в них мужество, убедив, что душа бессмертна. Так или иначе, но для галлов и траллов3, да и многих других варварских племен, обитавших у Истра4, действительно было характерно представление о том, что душа умерших не разрушается, но пребывает вечно и потому нужно не бояться смерти, а смело идти навстречу опасности. Страбон рассказывал о Залмоксисе несколько иную историю. Согласно его сведениям, Залмоксис по возвращении на родину завоевал почет и уважение у правителей и народа еще и как редкостный знаток и толкователь происходящего на небесах. Судя по всему, дарования Залмоксиса не ограничивались пифагорейскими познаниями, поскольку в конце концов ему удалось убедить царя сделать его соправителем, как человека, обладающего способностью открывать волю богов. Для начала Залмоксису предоставили должность жреца наиболее почитаемого гетского бога, а уже потом богом объявили и его самого. Став богом, Залмоксис выбрал себе для жилья пещеру, в которой жил очень уединенно, почти не встречаясь ни с кем, кроме своей прислуги и царя гетов. Немудрено, что геты признали эту гору священной и с тех пор только так ее и называли. Раньше имя горы было Когеон5, как и протекавшей мимо речки. Царь поддерживал Залмоксиса, поскольку убедился, что народ стал охотнее прежнего повиноваться ему самому; кроме того, Залмоксису удалось убедить правителя, что все его, Залмоксиса, советы продиктованы волей богов.
Березы Когда березы клонятся к земле Среди других деревьев, темных, стройных, Мне кажется, что их согнул мальчишка. Но не мальчишка горбит их стволы, А дождь зимой. Морозным ясным утром Их веточки, покрытые глазурью, Звенят под ветерком, и многоцветно На них горит потрескавшийся лед. К полудню солнце припекает их, И вниз летят прозрачные скорлупки, Что, разбивая наст, нагромождают Такие горы битого стекла, Как будто рухнул самый свод небесный. Стволы под ношей ледяною никнут И клонятся к земле. А раз согнувшись, Березы никогда не распрямятся. И много лет спустя мы набредаем На их горбатые стволы с листвою, Влачащейся безвольно по земле — Как девушки, что, стоя на коленях, Просушивают волосы на солнце... Роберт Фрост. Перевод А. Сергеева
Обычай иметь боговдохновенного советника сохранялся у гетских царей вплоть до римского завоевания. Простые ге-ты зачастую относились к этому могущественному приближенному царя, как к богу. Когда над гетами царствовал Биребиста6, с которым собирался воевать Цезарь, должность «божественного» советника царя занимал Декеней7. Этот колдун странствовал по Египту, где его научили распознавать кое-какие предзнаменования, изъявляющие волю богов. Овладев необходимыми научными знаниями и шаманскими фокусами, Декеней вернулся на родину, где его вскоре, как и Залмоксиса, провозгласили богом. Именно к этому достойному мужу и обратился за помощью Биребиста, когда ему потребовалось удержать племя в повиновении. Декенея геты действительно слушались беспрекословно: поддавшись его внушениям, они якобы даже вырубили у себя виноградную лозу и отказались от употребления вина. Кроме того, еще во времена Страбона в среде гетских жрецов сохранялся пифагорейский обычай воздержания от употребления в пищу животных, введение которого приписывали Залмоксису. Помимо Залмоксиса, большое влияние на формирование друидического учения оказал чудотворец Абарид. АБАРИД Согласно древним источникам, Абарид пользовался репутацией воздухохода и чудотворца, а также старшего и наиболее опытного в богослужении жреца Аполлона в стране Гиперборейцев8. Абарид прибыл на Делос с острова Гиперборейцев для возобновления старинной дружбы народа, к которому он принадлежал, с жителями острова Делос, где Аполлон родился и потому пользовался особенным почитанием. В путь-дорогу Абарид отправился из своего храма, вооружившись загадочной стрелой9. Некоторые авторы утверждали, что, сев на свою стрелу, он мог запросто преодолевать реки, озера, болота и горы. Чудо-стрела заменяла Абариду не только помело со ступой — обращаясь к стреле с нужными словами, он проводил очищения, изгонял чуму и отводил бури от городов. Останавливался Абарид в святилищах, и никто не мог похвастаться, будто он видел, как почтенный странник ел и пил. Основными занятиями Абарида в пути были сбор золота для храма Аполлона и предсказания мора. Например, сохранилась история о том, что Лакедемон после проведенного Абаридом очищения уже не страдал от чумы. Между тем прежде эта болезнь часто поражала Лакедемона якобы из-за тяжелого воздуха местности, где он был расположен,— Тайгетские горы10 будто бы порождали сильное давление в долине. Могущество Абарида было столь велико, что, как утверждалось, после принесенных им отворотных жертв в Лакедемоне уже никогда не случалось мора. Абарид также очистил от болезни город Кносс11 на Крите. Видимо, слава о его поступках бежала впереди него, потому что в Афинах ему устроили торжественную встречу. Собрав в Элладе золото в дар богу Аполлону Гиперборейскому, Абарид направился на родину, чтобы доставить золото по назначению, т. е. положить его в храм этого бога. На беду Аполлона Гиперборейского, уже по пути домой, в Италии, Абарид увидал Пифагора. Эта встреча имела для Абарида и его золота непоправимые последствия. Тщательно сопоставив внешний вид Пифагора с неведомо откуда известным ему обликом бога Аполлона, Абарид признал Пифагора Аполлоном Гиперборейским. Помимо необыкновенного сходства с богом, Пифагор поразил Абарида своими познаниями в различных науках. Однажды Пифагор увидел, как Абарид совершал привычный обряд жертвоприношений. Согласно обычаю, распространенному среди варварских народов, он предсказывал будущее по внутренностям жертвенного животного (особенно подходящими для этих целей всегда считались птицы, в частности куры). Пифагор, не желая мешать стремлению Абарида к истине, предложил ему свой, более надежный вариант предсказания, к тому же не требовавший крови жертвы и ее умерщвления. Кроме того, Пифагор совершенно точно доказал Абариду с помощью знания природы чисел, что петух — священная птица Солнца. В общем, Пифагор сделал Абарида своим другом, при этом почему-то забрав у него пресловутую стрелу, без которой Абарид не мог находить дорогу. Однако сам Абарид пошел еще дальше: он отдал Пифагору не только стрелу, но и собранное им золото для храма Аполлона Гиперборейского. Золото приобщили к имуществу пифагорейской общины, в которой после этого нашел приют и Абарид. В утешение Пифагор в сжатом виде изложил Абариду учение о природе богов и научил его предвидению с помощью чисел. В целом древние авторы относили друидов к философам, магам, пророкам, авгурам или иным могущественным обладателям тайного знания. Первоначально друидами называли отшельников-ведунов, общественной обязанностью которых была забота о духовных ценностях кельтских общин. Всем необходимым друидов снабжал лес, а тем, чего недоставало в лесу, их добровольно одаривала община. Отшельничество было одним из четырех возможных видов деятельности в кельтской общине. Кроме отшельников, в общину входили работники, воины и творцы. Предрасположенность к тому или иному призванию определялась чуть ли не с рождения и считалась воплощением замыслов высших сил. Таким образом, отшельникам было противопоказано заниматься трудовой деятельностью, и потому они получали в готовом виде от природы и общины продукты питания, ткани, одежду, посуду, утварь и даже учеников. Отшельники обитали в лесах, а жилищем им служили пещеры. Движимым и, тем более, недвижимым имуществом им владеть не полагалось. Основным предметом забот друидов были духовные ценности кельтского народа: теория и практика посвятительных обрядов и жертвоприношений; искусства проникновения в волю божества и предсказания будущего, врачевание природными целительными средствами; евгеника, изустное сохранение преданий, связанных с теогонией, историей, мифологией, а также народной мудростью, предписания и запреты из области повседневной жизни. Таким образом, община возлагала на плечи отшельников ответственность за все основные знаковые системы этноса: им необходимо было следить за системами мер и весов, гаданий и предзнаменований, календаря и обрядов, примет, ориентиров. В ведении друидов состояли также вопросы искусства и культуры: народная архитектура, татуировки, одежда и украшения, система поэтического языка, игры и т. д. Преимущественно друиды-отшельники занимались философией, этикой, религией и прикладной наукой. Усложнение кельтского общества привело к тому, что в сословие отшельников стали включать представителей клана мирских творцов — поэтов, гадателей, лекарей, толкователей закона. Творцы -велеты, в отличие от друидов, владели землей и другим движимым и недвижимым имуществом, а также имели право обзаводиться семьей. В основном они занимались политикой, правом, наукой, вопросами религии, искусства и нравственности. отшельники, предсказатели и поэты У галльских племен существовали три группы людей, пользовавшихся особым уважением в обществе: барды, предсказатели и друиды. Барды были певцами и поэтами, предсказатели ведали священными обрядами, а на досуге упорно изучали природу божественного; друиды, кроме изучения природы, исследовали проблемы этики. Это вело к росту образованности в Галлии и распространению в народе полезных научных занятий. Барды воспевали подвиги знаменитых мужей, слагая героические стихи под нежные звуки лиры. Предсказатели старались своими исследованиями раскрыть высокие тайны природы. Друиды, по мнению Аммиана Марцеллина , образованностью и проникновением в тайны мира превосходили их всех. В среде друидов было принято объединяться в дружеские союзы (гетерии), чтобы совместно заниматься исследованием таинственных и возвышенных вещей. Они наблюдали за правильностью проведения общественных жертвоприношений и толковали все вопросы, имевшие отношение к религии. Диодор Сицилийский свидетельствовал, что у кельтов никто не приносил жертвы иначе, чем при посредничестве философа-друида. У кельтов, обитавших на британских островах, было принято оказывать бардам меньший почет, чем друидам. Судьба валлийских бардов оказалась более завидной. Здесь решающую роль сыграло раннее утверждение христианства в Британии и последовавшие за этим серьезные изменения в традиционной социальной иерархии кельтского общества. Христианские епископы и пресвитеры вытеснили конкурентов-друидов из сферы богопочитания и повели борьбу как с мирским, так и с отшельническим ответвлениями этого сословия. Поэтому барды и мирские друиды постепенно превратились в городских веледов, а друиды-отшельники, которые, стараясь держаться подальше от городов и проезжих трактов, обитали в обширных лесных массивах, сохранили за собой симпатии более консервативного сельского населения. В ирландской традиции лесные отшельники-друиды — волхвы и колдуны — противопоставлялись мирянам-филидам,т. е. поэтам. Филиды, кроме литературы, занимались также прорицаниями, однако были удалены от проведения жертвоприношений, что позволило им легко пережить христианизацию. Чтобы стать настоящим филидом, требовалось достаточно серьезное образование, поэтому, в зависимости от результатов, достигнутых в освоении наук, филидов делили на немалое количество разрядов. Наряду с филидами-прорицателями (др.-мрл. faith) и филидами-сказителями (др.-мрл. scelaighe) существовали филиды-целители (др.-мрл. liaigh) и филиды-судьи, законники (др.-ирл. brithem). Филид первого разряда должен был знать на память 250 больших занимательных историй и 100 малых. По своему рангу он приравнивался к королю области. Филиду второго разряда достаточно было выучить наизусть всего семь больших историй. Но и на пиру он довольствовался кусками похуже, и сопровождал его совсем небольшой эскорт. Тем не менее филиды седьмого, восьмого или даже одиннадцатого-тринадцатого разрядов всегда сохраняли преимущество перед бардами. Основанием такого невысокого уважения к бардам служило мнение, что у барда для занятия своим ремеслом не было нужды в образовании (ему хватало собственного ума), следовательно, и ценность его как человека ученого была невелика. иерархия друидов Во главе всех друидов, как правило, стоял один, пользовавшийся среди своих собратьев величайшим авторитетом. Главный друид появлялся на людях в сопровождении свиты из представителей друидов области или даже страны, а также их учеников. После смерти такому друиду наследовал самый достойный, а если таковых набиралось несколько, то дело решали голосованием. Иногда спор о первенстве приходилось разрешать при помощи оружия. В Ирландии короля друидов (лат. rex druidum; др.-ирл. righ druadh) избирали именно таким образом. Верховные друиды (лат. magistri druidum) составляли наиболее авторитетную верхушку всего сословия жрецов-отшельников. школа друидов Друиды были хранителями и толкователями древней мудрости, носителями особого учения. Свои знания друиды устно передавали ученикам вдали от людей и их жилищ, в тишине, в глубине пещер и лесов. Урок. проходил в форме волнующего приобщения к истинам, единственным хранителем и толкователем которых был жрец; учитель как бы доверял ученику по секрету свои знания. Ученики приобщались друидами к священным тайнам дендрологии, астрологии, природы и человеческой жизни. Другие кельтские сословия также узнавали от друидов немало важных вещей, например, о своих обязанностях. Всадника, скажем, учили тому, что его основное предназначение — быть воином и уметь умирать (лат. metu mortis neglecto). Учениками друидов-отшельников становились дети друидов-мирян, воинов и простых общинников. Так как длительное обучение было связано с большими расходами, состав учеников обычно ограничивался выходцами из зажиточных семей. Одни юноши сами поступали в науку к друидам, других присылали родители и родственники. Выдающиеся друиды могли иметь множество учеников; иногда у них собирались целые отряды из молодых людей благородного происхождения, по сто человек и более. Но из такой сотни бестолковых повес подчас лишь восемь-двенадцать обнаруживали способности к науке друидов. За время обучения юноши выучивали наизусть множество стихов, поэтому некоторые из них постигали курс знаний в течение двадцати лет. Записывать стихи мудрые друиды считали греховным. Это было проявлением принципиальной позиции, а не невежества: во всех прочих случаях, например, при оформлении общественных и частных записей они пользовались греческим и латинским алфавитами. Друиды придерживались такого порядка по двум причинам. Во-первых, они вовсе не желали, чтобы их учение стало доступным любому общиннику, а во-вторых, было бы некстати, чтобы воспитанники, слишком полагаясь на запись, не обращали должного внимания на укрепление памяти. Друиды много рассказывали своим ученикам о светилах и их движении, о величине мира и земли, о природе, о могуществе и власти бессмертных богов. Отшельники утверждали, что им ведомы величина и форма Земли и мира, движение звезд и желания богов. Основной аспект учения друидов — вера в бессмертие души, аналогичная пифагорейскому учению о переселении душ. Это убеждение друиды стремились укрепить в людях более всего. Душа, согласно их учению, переходит после смерти из одного тела в другое. Они полагали, что такая вера устранит страх смерти и тем возбудит храбрость в воинах. Эта вера была действительно широко распространена в народе; вполне вероятно, что галлы, которые славились храбростью в сражениях, укрепляли свой боевой дух верой в то, что душа вечна и, значит, павшего воина ждет впереди другая, не менее интересная жизнь... пророчества друидов Искусство прорицания входило в круг обязанностей друидов и являлось одной из их специализаций. Чаще всего общинников интересовали перспективы развития событий накануне войны, собственная судьба и прогнозы о том, кто станет очередным королем. Даже если предсказания приобретали зловещий оттенок, друид должен был с полным спокойствием и без колебаний сообщить их заинтересованному лицу, хотя бы этот человек был местным королем. Со временем в некоторых областях кельтского мира поэты-провидцы настолько обособились от отшельников-друидов, что стали отдельным сословием, имевшим немалый вес в обществе. В латинских источниках друидов-пророков называли ваты (vates — «провидцы, прорицатели, пророки; вдохновенные песнопевцы; учителя»). Это слово вошло в древний ирландский язык в виде слова faith. В кельтоязычной среде подобных друидов-мирян именовали велетами (кельт, velet — «провидец, общающийся с иным миром» из индоевропейского глагольного корня wel — «видеть, созерцать»). Наиболее раннее употребление этого термина отмечено в Бельгике около 70 г. н. э. в форме имени прорицательницы из племени бруктеров: лат. Veleda, Veledae. Уже в этой форме заметны признаки среднеирланд-ского озвончения интервокальных согласных (*Veleda< *Veleta). Означенное слово закрепилось в древнем ирландском языке в виде ед. ч. file, fill, мн. ч. filid, потеснив все прочие языковые обозначения поэтов-провидцев. Просвещенные эллины и римляне замечали, что искусство прорицания пользовалось уважением и у варварских народов. Например, Цицерон был знаком с друидом из Галлии, эдуем Дивитиаком, гостем и панегиристом Квинта14. Дивитиак утверждал, что ему известна наука о природе, которую греки называют фисиологией; он также предсказывал будущее — частично при помощи гадания, частично пользуясь собственной интуицией. Когда в правление Нерона пожар опустошил Рим, друиды заявили римлянам, что в прошлом Рим был взят галлами, но престол Юпитера остался нетронутым и потому держава выстояла. Поскольку губительное пламя Неронова пожара уничтожило Капитолий, стало очевидным, что боги разгневаны на Рим и господство над миром должно перейти к народам, живущим по ту сторону Альп. Диоклетиану на постоялом дворе в Тонгре некая друидес-са предсказала, что он станет императором, если убьет вепря (лат. арег). Так и случилось впоследствии: Диоклетиан воцарился, убив префекта претория Апера («вепря»). Эсхатологическое пророчество друидов заключалось в том, что бессмертные души будут воплощаться на земле до тех пор, пока воды и огонь не одолеют их. Согласно островной друидической традиции король Артур15 должен был возвратиться с острова Аваллон в конце времен, чтобы избавить своих подданных от иноземного гнета. Основной целью друидического гадания было определение, каковы приметы и предзнаменования на конкретный день, имеют ли они благой или неблагоприятный (др.-ирл. maith // галльск. mat-anmat) характер. Если предзнаменования не внушали особого оптимизма,друиды могли задержать выступление войска или перенести сражение на другой день. Огонь из рябиновых дров считался у друидов наилучшим для предсказания исхода битвы. Сама процедура гадания «по рябиновому огню» проходила следующим образом. Два противостоящих войска разжигали по костру из рябиновых поленьев и веток и напряженно следили за поведением пламени во время горения. Если пламя обращалось в сторону одного из противников, ему следовало спешно отступать, чтобы не быть разбитым, а другому — нападать и преследовать его. Среди друидов было широко распространено и прорицание с помощью деревянных жетонов с нанесенными на них
И в скверике под вязом... ...Но пусть и я строку заветную прижу К груди, пусть и меня заденет шелестетенье Листвы, да обрету покой на полчаса И в грозный образ тот, что вылеплен во мраке Внесу две-три черты, которым небеса, Быть может, как теплу сочувствуют и влаге А. Кушнер, «Живая изгородь»
огамическими числами16. Галлы называли этот вид гадания (галльск.) prinni lag или prinni loudi, бретонцы — (бретон.) prenn-denn или teurel prenn — «бросать дерево», ирландцы (др.-ирл.) crann-chur. Можно предположить, что числовые методы гадания обязаны своим появлением у друидов школам Залмоксиса и Абарида и восходят к способу числового прорицания, которым пользовался еще Пифагор. Все приемы предсказания, в особенности тот, что носил название «бросание дерева» (галльск. prinni lag — prinni loud), помогали различать счастливые и несчастливые дни. Галльские маги для предсказания будущего тянули жребий, используя ветви омелы или можжевельника, сопровождая эти действия пением заклинаний. В толковании сновидений друиды не испытывали затруднений. В некоторых кельтских племенах прорицатели не только пользовались большим авторитетом, но и держали в подчинении весь народ. Эти прорицатели предсказывали будущее, наблюдая за птицами и принося жертвы, в том числе — кровавые и человеческие. Обряды, совершаемые прорицателями, иногда производили совершенно невообразимое и странное впечатление, особенно когда речь шла о выяснении предзнаменований мероприятия, сулившего какие-либо крупные выгоды его участникам. Посвятив человека в жертву богам, друид наносил ему удар мечом в область диафрагмы. Сраженная жертва падала, а ученый внимательно следил за ее падением, конвульсивными движениями конечностей и истечением крови — все эти факторы обладали исключительной важностью для правильного распознавания грядущего. Кельтские прорицатели издавна использовали такого рода наблюдения, привыкли полагаться на них сами и постепенно приучили к этому соплеменников. Позднее римляне постарались привить кельтам собственные представления об обычаях, связанных с гаданиями и жертвоприношениями, которые во многом были противоположны кельтским. Впрочем, в той же Ирландии друиды и филиды существовали еще во времена верховного короля Домналла (ум. 978 г.) и даже пользовались всеми своими традиционными средствами прорицания, включая огамические знаки. Друиды умели узнавать будущее также по приметам и предзнаменованиям, не связанным с жертвоприношениями. Считалось, например, что полет птиц имеет предвещающий характер. Однако наибольшее значение друиды, в отличие от римских авгуров, придавали не манере полета птиц, а их крикам. Галльский король Дейотар (I в. до н. э.), согласно свидетельству Цицерона, обладал способностью понимать знаки, подаваемые птицами. Рассеять туман грядущего умелым прорицателям помогала и другая живность. Однажды королева икенов Боудикка17 прибегла к помощи прорицателей, чтобы убедить своих сторонников поднять мятеж против римлян. Она отпустила зайца, которого держала у себя на груди, и, так как бег зверя давал благое предзнаменование, большинство разразилось радостными криками, посчитав такой довод в пользу восстания вполне убедительным. Вообще кельты очень трепетно относились к предзнаменованиям. Перед сражением с войсками Антигона Гоната18 галлы предали смерти своих жен и детей, имея на то неопровержимые основания: предзнаменования перед битвой были неблагоприятными. Эдуй Думикориг оправдывал свою задержку с отбытием в Британию, ссылаясь на религиозные причины (лат. quod religionibus impedirisese diceret). Цезаря, правда, это не убедило — Думикориг был заподозрен в предательстве и умерщвлен. политическая деятельность Друиды оказывали огромное влияние и на институт королевской власти у кельтов. Цезарь признавался, что наделил властью Конвиктолитава после того, как, согласно обычаю города, имя того рекомендовал для назначения посредник от галльских жрецов. Часто друиды не только ритуально санкционировали выбор и коронацию нового короля, но и сами рекомендовали и выдвигали подходящих кандидатов на вакантную королевскую должность. При ирландском королевском дворе друидов окружали величайшим почетом. Старинный ирландский гейс (др.-ирл. geas — «табу») воспрещал уладам19 говорить прежде короля, а королю — прежде друидов. На торжественных пирах друид сидел по правую руку от короля, и король, который нередко был обязан ему своей короной, воздавал ученому мужу всяческие почести. В случае пьяной ссоры или свалки на королевском пиру друиду достаточно было встать и простереть руку в знак умиротворения, чтобы все безропотно подчинились и замолкли. Дион Хрисостом20 сообщал, что друиды, опытные в искусстве прорицания и всякой другой мудрости, руководили всей внутриполитической жизнью Галлии. Без их «совета» цари не осмеливались ни предпринять что-либо, ни принять сколько-нибудь важное решение. Поэтому истинными правителями этих стран были именно друиды, а цари, восседавшие на золотых тронах и устраивавшие в своих дворцах роскошные пиры,— лишь помощниками и исполнителями их воли. По выражению Цезаря, царская власть у кельтов была непрочной и временной должностью (лат. regia potestas). Однажды к Цезарю явились послами князья эдуев с просьбой помочь их общине в это особенно трудное и опасное для нее время. Дело в том, что эдуи издавна избирали одного высшего сановника, и наделяли его царской властью только сроком на год. Однако на тот момент у них оказалось два таких сановника, каждый из которых утверждал, что именно он был избран законным путем. Такая ситуация могла сложиться только в том случае, если должность этого «верховного эдуя» сводилась исключительно к исполнительским функциям и сам он был не более чем марионеткой в руках влиятельных кланов, беззастенчиво «проталкивавших» своего кандидата. В другом месте «Записок о Галльской войне» читаем: «Тогда Цезарь собрал эдуйских князей, которых было много в его лагере. В их числе были, между прочим, Дивитиак и Лиск. Последний был в то время верховным правителем, который называется у эдуев вергобретом, избирается на год и имеет над своими согражданами право жизни и смерти». В некоторых кельтских общинах компетенция верховного правителя была максимально сокращена, в других статус царя вообще упразднили и заменили одним или двумя выборными чиновниками: их назначали ежегодно, как римских консулов. Вергобрет (vergobretus — лат. «судья»), или ворти-герн, как иногда называли этого чиновника высшего разряда, не должен был покидать пределов территории племени или страны. Кстати, этот ритуальный запрет ни в коем случае не распространялся на друидов. Вмешательство друидов во внутриполитическую жизнь общины часто было направлено против стремления знатных воинов к усилению их роли в управлении страной или племенем. Это происходило чаще всего в наиболее затруднительных ситуациях, когда необходимо было соблюсти оказавшиеся под угрозой интересы государства или свои собственные. Друид нередко стоял во главе заговора с целью свержения неугодного короля или претендента на королевскую должность. Известно, что отец Верцингеторига21 по имени Кельтилл был убит, поскольку добивался царской власти. Кельтского короля избирали равные ему представители воинского сословия. Непосредственно друиды короля не выбирали, но они имели возможность повлиять на этот выбор и, кроме того, на них было возложено проведение религиозной церемонии, в ходе которой и осуществлялось избрание. А друиды прежде всего заботились о том, чтобы выбор производился по правилам и был удачен. Религиозная церемония выбора верховного короля Ирландии называлась Пир Быка и происходила так. Вначале забивали белого жертвенного быка. Человеку, облеченному особенным доверием со стороны общественности, полагалось наесться мяса убитого животного и напиться мясного отвара, а затем заснуть. Четверо друидов торжественно пели над ним «Слово Истины». Плотно поевшее доверенное лицо должно было увидеть сон, а во сне — человека, которого надлежало возвести в короли. Ритуальный сон обычно был очень подробным: видны были внешность будущего короля, его характер, манеры и дела, которыми он в тот момент занимался. Когда сновидец пробуждался, он оповещал королей и друидов о содержании сновидения, подробно описывая облик, одежду, оружие и местонахождение будущего короля. Если прерогативой друида было давать королю советы, то велету — прорицателю, судье и врачевателю — вменялось в обязанности, главным образом, заботиться о здоровье короля, его душевном равновесии, а также исторических и научных познаниях монарха. Верховный велет ирландского короля, к примеру, должен был с первого дня ноября по первый день мая каждый вечер рассказывать королю какую-нибудь историю. Когда-то ирландские верховные филиды пользовались правом заговорить прежде короля со всяким, кто пожелал подойти к последнему. Друид, замышлявший убить папского легата патриция Палладия (Св. Патрика22), пришел к нему вместе с девятью магами, одетыми в белые одежды (лат. cum nouem magis indutis vestibus albis). Ирландские филиды нередко были послами, избранными уладами для того, чтобы вести переговоры о мире с верховным королем Ирландии. Друид Мог Руйт однажды выступил в такой роли, когда от имени своей страны обратился за помощью к жителям королевства Мунстер и принес перечень того, чем придется заплатить за эту услугу: пятьдесят мягких белых хитонов отличной выделки. Филида высшего разряда — оллама уладов Ферхертне Мак Коирпре — описывали следующим образом: это блистательный муж в белом, перед которым отступают озера и реки, когда он уязвляет их, насмехаясь над ними, и вздувают свои воды, когда Ферхертне их хвалит. Фертхертне играл на пирах уладов; сей поэт был настоящим королем среди всех выдающихся поэтов уладов. Ферхертне охранял арьергард короля Конхобара23, когда тот шел на земли своих врагов. Желающему поговорить с королем, дозволялось это лишь в том случае, если он вначале обратится к Фертхертне. Войско уладов иногда возглавлял друид Сенха Великий, сын Айлиля, которого восхваляли, как самого красноречивого человека на земле. Это был спокойный мужчина уже почтенного возраста, седой, облаченный, поверх прекрасного белого хитона, в ослепительно белые одежды с каймой из чистого серебра. Под его плащом виднелась серебряная рукоять меча. На плече Сенха носил бронзовый жезл. Ему была дана редкостная способность утишать тремя добрыми словами гнев всех мужей на свете, от восхода и до заката. Он умел также усмирять пыл войска уладов. Современники утверждали, что его голос был нежен, как музыка, а речь отличалась силой и ясностью. Друиды нередко принимали на себя роль послов и вели внешнеполитические дела своих племен и общин. Эдуйский друид Дивитиак явился просить помощи у римского сената в войне против секванов, союзников германцев. Британский друид Мерлин24 нередко выполнял посольские функции и вел сложные переговоры с послами других королей при дворе короля Артура в V веке. Обычно друиды не принимали участия в войне и не платили податей наравне с другими. Они вообще были освобождены от всех служб и повинностей перед королем и общиной. Этот социальный статус не мешал друидам участвовать в военных кампаниях и сражаться вместе со своей общиной. Основные функции друидов на войне сводились к гаданию об исходе сражений, применению так называемой боевой магии: охранительной — для своего племени и вредоносной — для противников. Случалось, что друиды непосредственно перед битвой становились между войсками, которые, выстроившись в боевом порядке, грозили друг другу мечами и копьями, и усмиряли их, словно разбушевавшихся диких зверей. Несмотря на целый ряд приведенных ранее описаний благообразной внешности друидов, было бы ошибкой представлять их исключительно как немощных белобородых старцев, не державших в руках ничего тяжелее ритуального жезла. Многие друиды, попавшие в анналы истории, носили мечи и другие доспехи, славились как сильные единоборцы, возглавляли отряды и целые дружины из вооруженных друидов или обычных воинов. Например, известно, что современник Цезаря, друид Дивитиак командовал корпусом кавалерии и руководил военными операциями. поэзия друидов Среди друидов встречались ученые поэты в отличие от бардов, не имевших друидического образования. Кельтская богиня Бригитта, дочь бога Дагды25, согласно преданию, была сама величайшей поэтессой и выдающейся представительницей сословия друидов. Галльская надпись из Оксей свидетельствует, что Иккав, сын Оппианиона, создал канталон для Бригиндоны (галльск. Iccavos Oppianionos ienru Brigindonae cantalon). Канталон представлял собой заклинание в виде поэтического произведения. Со временем в некоторых областях кельтского мира поэты-провидцы полностью обособились от отшельников-друидов и превратились в самостоятельное сословие, имевшее немалый общественный вес. участие в жертвоприношениях Кельты, как правило совершали жертвоприношения с непременным участием мудреца-друида. Прибегать к посредничеству этих людей было просто необходимо, так как они знали нрав богов и умели говорить на их языке. Присутствие друида позволяло надеяться на то, что благодарственные жертвы будут приняты благосклонно и позволят добиться высшей милости. Помощи у друидов-философов и велетов-поэтов просили по самым различным поводам и в мирное, и в военное время. Особенной популярностью их услуги пользовались во время разнообразных общественных потрясений. По-кельтски жертвоприношение называлось ate-berto-/ berta-, что представляло собой усилительную причастную форму от глагольного корня со значением «носить». До христианизации кельтских народов их традиционное королевское жертвоприношение состояло из ритуального спаривания друида с конем, после чего животное (коня) приносили в жертву (кельт, epo-meidu-), а философ (друид) продолжал свои возвышенные изыскания. Здесь сами собой напрашиваются и аналогия с культом Посейдона и Деметры в образе коня и кобылицы26, и отдаленное сопоставление с ашвамедхой Древней Индии27. Те, кого поражала тяжелая болезнь, а также кому доводилось часто воевать и вообще подвергаться опасностям, обычно приносили человеческие жертвы или давали обет о человеческом жертвоприношении. Галлы питали большое уважение к подобным обрядам, ведь, по их верованиям, милость бессмертных богов можно было заслужить в первую очеоедь человеческими жертвами по принципу «жизнь за жизнь». У галлов существовал даже обычай принесения в жертву для нужд общины своих же соплеменников. Согласно распространенному среди них мнению, больше всего бессмертным богам были угодны жертвы из попавшихся на воровстве, грабеже или другом тяжком преступлении. Конечно, когда злодеев не хватало, приходилось приносить в жертву и невиновных. Известен эпизод, когда британские друиды подсказали Вортигерну28 надежный способ защиты крепости, которую осаждали готы и саксы. Согласно их совету, стены оборонительных сооружений следовало окропить кровью молодого человека, рожденного от неизвестного отца. Приготовления к жертвоприношению шли полным ходом, однако юноша, который впоследствии стал известным волшебником Мерлином, сумел вызвать замешательство среди друидов и избежать ожидавшей его жестокой участи. Подобные истории рассказывали и в Ирландии. Бекума, жена Лабрайда, повинная в любовной связи с Гайаром29, за свое преступление была приговорена к сожжению на костре. Однако судьи, проявив снисходительность, решили заменить смертную казнь изгнанием. Бекуму посадили в лодку и отправили в открытое море. Ей удалось добраться до холма Хоут, где она повстречала короля Конна Ста Битв, как раз овдовевшего. Благодаря своей красоте Бекума добилась того, что король женился на ней, хотя она уже носила под сердцем ребенка от Гайара. Силы природы не остались в стороне от этого возмутительного события: земля отказалась плодоносить, а стада — давать молоко. Друиды, к которым обратились за советом, пояснили, что устранить последствия преступления, совершенного женой короля, можно, если принести в жертву сына девственницы и окропить его кровью врата и земли Тары . Судя по всему, короля Конна поступок жены не очень расстроил, и он энергично занялся поисками столь редкостного экземпляра человеческой породы. В конце концов король на одном из островов нашел подходящего юношу и хитростью завлек его в Тару. К счастью, в тот самый момент, когда жертвоприношение должно было совершиться, неизвестно откуда у алтаря появилась корова; вняв мольбам матери молодого человека, его заменили животным. Каким образом полезное и уважаемое домашнее животное, к тому же женского пола, могло заменить сына девственницы, так и осталось одной из тайн мудрых друидов. В сакральном центре Ирландии находился королевский идол Кром Круах («Кровавый Круг»), вокруг которого стояли двенадцать каменных истуканов. Королевский идол был сделан из золота и почитался верховным божеством всех народов, заселявших Ирландию до прихода Св. Патрика. Идолу приносили первенцев от каждого приплода скота и первых отпрысков от каждого клана. О Кроме Круахе этом месте сложилось много легенд и преданий. Согласно наиболее распространенным из них, во время праздника Самайн (др.-ирл. Samain; ноябрьские календы) к нему приходили короли вместе со всеми мужчинами и женщинами Ирландии и торжественно падали ниц перед идолом. Позднейшие источники явно относились к этому ритуалу без всякой симпатии, поскольку в них утверждалось, будто при падении люди расшибали себе лбы, хрящи в носах, колени и локти столь сильно, что три четверти всех пришедших умирало от таких земных поклонов. Если верить столь немыслимым свидетельствам, то нетрудно подсчитать, что «всех мужчин и женщин Ирландии», не говоря уже о королях, хватило бы от силы на несколько ежегодных визитов, после чего непокорную Ирландию можно было бы брать голыми руками. Так или иначе, но название этого места переводится именно как «Равнина Падения Ниц». Кровавые жертвоприношения, совершение которых являлось главной функцией и едва ли не смыслом жизни мудрых друидов, были несовместимы не только с римскими представлениями о богослужениях, но и со сменившим их христианским культом. Поэтому уже во второй четверти IV в. н. э. епископы и пресвитеры Испании, Галлии и Британии запрещали обращенным в христианство кельтам проводить традиционные жертвоприношения. Известно также, что Св. Патрик около первой трети V в. н. э. не позволял обращенным ирландским филидам совершать какие-либо приношения, служившие, по его мнению, жертвой дьяволу. Как будет видно из дальнейшего, в чем-то он был, безусловно, прав. жертвоприношения при помощи огня В некоторых кельтских племенах к жертвоприношениям, сопровождающимся сожжением людей, подходили с известной долей смекалки. Для этой цели использовали огромные чучела из прутьев, набитые еще живыми людьми. После — оставалось только поджечь дрова, которые умелые руки друидов расположили под «чучелом»,— и боги могли наслаждаться жирным дымом угодной им жертвы. Вообще, человеческие жертвоприношения у кельтов отличались удивительным разнообразием обрядов, что, несомненно, было заслугой друидов, хранителей традиций и знаний общины. Свои жертвы кельты расстреливали из лука, распинали в святилищах, а иногда сооружали огромную статую из сена и дерева, бросали туда скот и всевозможных диких животных, а также людей, и уже потом все это вместе сжигали. Не обходились без человеческих жертвоприношений и погребальные обряды знатных кельтов. На погребальный костер было принято возлагать различное имущество, скот, а в некоторых случаях и людей, к которым покойный король или выдающийся воин был особенно привязан. Правда, некоторые очевидцы утверждали, будто были свидетелями случаев, когда люди по собственной воле бросались в погребальные костры своих близких. жертвоприношения при помощи меча Кельты верили, что душа и чувства человека сосредоточены у него в голове. По их убеждению, вовремя отрезанная голова могла сохранять жизнь даже после гибели тела. Тем самым воин, обезглавив поверженного соперника, забирал себе его силу и мужество. Выиграв сражение, кельты чаще всего отрубали головы у трупов противников. Возвращаясь с войны, они увешивали головами убитых врагов шеи лошадей, а затем, вдоволь похваставшись своей доблестью, прибивали в назидание прямо у входа в жилище... Черепа, прибитые к деревенскому частоколу или к дверям дома воина, призваны были приносить удачу и отпугивать духов зла. Отрубленные головы знатных воинов кельты любили смазывать кедровым маслом и демонстрировать чужеземцам. Друиды не только возлагали человеческие головы на жертвенники, но и украшали ими стены святилищ — простых сооружений из дерева с соломенными кровлями и террасами для обрядовых шествий и принесения жертв. На юге Галлии находились два святилища, где отрубленные головы стали предметом особого поклонения кельтов. Сохранившиеся черепа были аккуратно разложены по специальным нишам высоких каменных пилонов. В некоторых, особенно богатых, кельтских святилищах черепа убитых врагов полностью очищали от плоти, оправляли в золото и совершали в них возлияния богам. Считалось, что вражеские головы, закопанные под городами или крепостями, защищали жителей от мора и нашествий врагов — правда, пока их кто-нибудь не выроет обратно. Известны также истории о добровольных жертвоприношениях, на которые люди шли под давлением каких-либо житейских обстоятельств или стремясь принести таким образом пользу своей общине. Некоторые решались предложить себя в жертву за серебро, золото или определенное количество сосудов с вином. Получив оговоренное при большом стечении народа и торжественно засвидетельствовав выполнение соглашения, такой человек распределял дары между близкими или друзьями, а затем ложился на щит, и стоявший рядом ударом меча перерезал ему горло. Впрочем, искушенные в своей науке друиды держали про запас столь коварные приемы, что их противников оставалось только пожалеть. Друид, например, мог обратиться в жертвенную корову, и, когда ничего не подозревающий враг приносил это животное (друида в образе коровы) в жертву, племя друида одерживало победу. жертвоприношения при помощи воды Согласно представлениям кельтов, бог Тевтат32 требовал ритуального утопления жертвенных животных, людей и Других приношений. Особенно богу Тевтату были угодны слитки и изделия из драгоценных металлов. Некоторые озера Галлии пользовались у жрецов-друидов особенно высокой репутацией. Не удивительно, что запасы золота и серебра в священных озерах вокруг Толосы (совр. Тулуза) оценивались во времена Посидония33 в 15 тысяч талантов. Завоевав Галлию, римляне пустили ее священные озера с торгов, и наиболее удачливые скупщики еще долго вылавливали оттуда серебряные поковки величиной с мельничный жернов. участие друидов в осуществлении правосудия В Галлии религиозное и светское правосудие вершили друиды. В их ведении состояли также вопросы этики. Простой народ считал друидов справедливейшими из людей, у знати были свои основания доверять их мудрости, поэтому на них возлагали рассмотрение как частных, так и общественных споров. Итак, было ли совершено мелкое преступление или убийство, шла ли тяжба о наследстве или о границах,— решение по всем этим вопросам выносили те же друиды. Согласно древним историкам, друиды назначали награды и наказания, а если кто-либо — хоть частное лицо, хоть целый народ — отказывался подчиниться их решению, того они отлучали от жертвоприношений. Вспоминая историю европейского раннего средневековья и борьбу папства за право управлять целыми королевствами помимо воли их королей, понимаешь, что отлучение от религиозных обрядов целых народов в кельтские времена выглядит если не преувеличением античных авторов, то явно одним из эпизодов подобной политической борьбы. Как и позднее в христианской церкви, отлучение считалось у кельтов самым тяжким наказанием за совершенный проступок. Отлученный фактически оказывался вне закона, как безбожник и преступник. Его сторонились, словно чумного, с ним избегали разговоров и встреч, чтобы не нажить беды. Он не имел права обращаться в суд или занимать какую-либо должность. В Ирландии должника (др.-мрл. elud) наказывали проклятием и изгнанием из общины. Беглец-изгнанник (др.-ирл. elutach) лишался гражданских и религиозных прав, и всякому, кто давал ему приют, грозило серьезное наказание: штраф в пять голов рогатого скота и уплата всех долгов беглеца. Одна из групп филидов заведовала правосудием. Их престиж в ирландском обществе был очень высок, чему способствовали обширные юридические познания филидов и владение архаическим языком, который кроме них мало кто понимал. Этот особый язык под названием «фене» (др.-ирл. Beria Fene) на самом деле представлял собой мудреный и темный, возможно даже тайный, жаргон. На «фене» разговаривали исключительно поэты, судьи и вообще друиды. Считалось, что филид Аморген вынес первое судебное решение, услышанное сыновьями Миля34 в Ирландии. друиды-целители Однажды сын кельтского бога-врачевателя приставил отсеченную руку бога Ноденса35 и с помощью заговора в три дня и три ночи исцелил его. До исхода трех дней он держал руку бога, и на ней наросла кожа. Недовольный такой дерзостью, отец убил сына и похоронил его согласно обычаю. На его могиле выросло триста шестьдесят пять целебных трав. Дочь бога-врачевателя пришла на могилу брата, расстелила свой плащ и, собрав травы с могилы, разложила их на плаще согласно целебным свойствам. Бог-врачеватель и тут навредил: он подкрался к дочери во время этой работы и перемешал травы так, что с тех пор только друиды ведали их назначение. Таково древнее кельтское предание о детях бога-врачевателя, желавших сделать искусство исцеления доступным многим, и фанатике-отце, для которого тайна сокровенного знания была важнее жизни и здоровья других, и даже собственных детей. Впрочем, и лекарями, и хранителями преданий у кельтов были друиды, так что распространяли эту историю они так же не без умысла. В процессе обучения ученики друидов постигали свойства 350 растений. В течение года, каждый день лунного месяца, они знакомились с новым целебным растением. Все члены общины приходили к друиду со своими ушибами и ранами, рубцами и болями. Друид называл каждому его болезнь и давал снадобье. Некоторые друиды славились поразительными цели-тельскими умениями. Ходили легенды, будто они обладали способностью распознать недуг человека по одному лишь дыму, струившемуся из его жилища. Друиды поддерживали о себе мнение как о сильных и мудрых целителях, обладающих искусством заживления ран, умением побеждать смерть и вообще преодолевать любое недомогание. Избранный друидами род деятельности предполагал глубокое знание лечебных свойств деревьев, кустарников и трав. Поэтому они стремились распознать все целебные растения, освоить разнообразные способы сбора, сушки, отваров, настоев и смесей лекарственных растений. Прочной основой познаний друидов-целителей об особенностях и характерных свойствах различных деревьев, кустов и трав стала практика, постоянно снабжавшая полезной информацией о свойствах человеческого организма и его реакциях на те или иные снадобья. Считается, что свой знаменитый эликсир забвения друиды получали исключительно на основе растений. Выпив его, обезумевший успокаивался, забыв причину, которая вывела его из себя. Бесноватых и обезумевших друиды приводили в норму еще и таким способом: крепко держа больного за руки и за ноги и распевая над ним свои волшебные песни, пока разум бедолаги не начинал проясняться. Последняя процедура очень напоминает изгнание бесов молитвами в христианской церкви; надо думать, результаты подобной терапии тоже были сопоставимы.
Виноградная лоза Лоза сухая, подожди. Не зеленей весной до срока. Корнями цепкими уйди В подземный пласт глубоко. Впитай в себя всю мглу земли И знай, что твой настанет час. Пока подольше сон продли, Зажмурь зеленый глаз. Пусть ветер теплый оживит Все первоцветы на полях. Лоза, засохшая на вид, Копи неспешно сок в корнях. Глазам пытливым не видна Та сила, что поднимет сок По кладезям, где тишина Баюкала росток. Я знаю дерево. Оно Стояло мертвое, как ты, Но лист заветный все равно К нам плыл из темноты. Верном Уоткинс. Перевод Н. Сидориной
Всего друиды практиковали три архаических вида врачевания — огнем, железом и лекарством,— непременно сопровождая лечебные процедуры заговорами и колдовством. Как и многие другие целители древности, друиды прибегали к лечению с помощью сна, вызванного особой музыкой. В оздоровительных целях они также использовали природные источники, которые особенно рекомендовали для лечения раненых или тяжело больных. Впрочем, в некоторых случаях друиды предписывали раненным стрелами купание в яме с коровьим молоком. дендрология друидов Омела и Дуб «У друидов... нет ничего более священного, чем омела и дерево, на котором она растет. Причем считается, что она всегда растет на дубе. Только по этой причине они избирают дубовые леса и не совершают никакого обряда без листвы этого дерева... Они в самом деле считают, что все, что произрастает на дубе, послано небом и означает, что это дерево было выбрано самим богом...» — писал Плиний в своей «Естественной истории». Более всего известен друидический обряд, касающийся сбора омелы на дубе. Такую омелу случалось найти очень редко, и, когда это удавалось, друиды снимали ее, устраивая большую религиозную церемонию. Они величали омелу именем, означавшим «тот, который все исцеляет»36. Обряд происходил на шестой день лунного месяца. Этот день выбирался потому, что луна в нем обладала уже достаточной силой, хотя и не достигала еще середины своего роста. Приготовив у подножия дерева все необходимое для совершения жертвоприношения и торжественной трапезы, друиды приводили двух белых быков, у которых впервые были связаны рога37. Жрец, одетый во все белое, взбирался на дерево и отсекал омелу золотым серпом. Срезанное растение с соответствующими церемониями собирали в белый плащ. После этого друиды закалывали жертвенных животных, молясь при этом богу Эзусу38, чтобы он сделал жертву благодатной для тех, ради кого она была принесена. Друиды верили, что омела, если напиток из нее приготовлен надлежащим образом, способна исцелять скот от бесплодия и служить средством против всех ядов. Можжевельник Растение, похожее на сабину39, друиды называли селаго (кельт, selagon, лат. selago, -onis). До проведения обряда следовало принести жертву хлебом и вином. Собственно обрядовые действия друиды проводили, облачившись в белое и предварительно вымыв ноги. Срезая селаго, друиды не пользовались железом. Правую руку они пропускали под одеждой так, чтобы она вышла с левой стороны, словно они хотели что-то украсть. Несли растение селаго, завернув его в новое белое полотно. Галльские друиды утверждали, что селаго служит талисманом против всякой хвори, а его дым исцеляет все болезни глаз. Кувшинка В зеленой аптеке друидов нашлось место и болотному растению, которое они называли самол (кельт, samolos, лат. samolus). Самол следовало собирать левой рукой натощак. Это растение являлось талисманом против болезней скота. При его сборе необходимо было соблюдать, кроме выше названных, следующие правила: тот, кто срезает самол, не должен оглядываться, а также класть это растение куда бы то ни было, кроме того места, где хранят напитки. Тис Дерево тис (кельт, eburos) имело в учении друидов огромное значение и было почитаемо многими кельтскими племенами. Некоторые из них вели свое название от этого дерева (лат. Eburones, Eburovices) и подбирали соответствующие названия своим городам (Eburacum — coвp.г. Йорк). Когда к друидам обращались с просьбой отыскать пропавшую вещь или человека, они вырезали из тиса четыре прута, на которые наносили знаки Огмия40. После этого их внутренний источник мудрости и огамические знаки на тисовых прутиках открывали друидам, где именно скрыта пропажа. Такой способ не требовал особых затрат и целиком основывался на натуральных средствах; жаль, что впоследствии он, как и многое из практики друидов, был утрачен. Позднее велеты для своих заклинаний также пользовались четырьмя тисовыми прутьями (др.-ирл. cetheora flescae iphair). Друид Маг Колеса (лат. Magus Rotae, др.-ирл. Mog Ruith), живший в I в. н. э., использовал для своих прорицаний пророческое суковатое колесо, сделанное из тиса. Этот лоуид совершил путешествие в Рим, чтобы обучиться колдовству у Симона-мага . Вместе с Симоном-магом он изготовил, за год до ссоры Симона с Павлом42, суковатое колесо, которое должно появиться во вселенной перед последним судом, согласно учению, распространенному среди кельтов и германцев. Тис Росс и тис Мугна входили в число пяти главных деревьев Ирландии. Согласно некоторым свидетельствам, тис Мугна мог укрыть под своей сенью тысячу человек и три раза в год дарил жителям равнины Мугна три священных плода: желудь, орех и яблоко. И это за несколько тысячелетий до Мичурина! Утверждалось также, что ягодами тиса самоубийцы вызывали смертельное отравление. Рябина В своих магических обрядах друиды охотно использовали рябину (др.-ирл. luis). Огонь из рябиновых дров друиды полагали наилучшим среди прочих именно по его колдовским свойствам. Например, считалось, что костер из рябины способен предсказать исход битвы. Более подробно такое огнегадание описано в главе «Пророчества друидов». магия друидов Магические способности, которые развивали в себе друиды, известны в основном по историям, ими же и сочиненными. Предполагалось, что друид, прошедший надлежащий курс подготовки, должен был уметь проходить сквозь дерево, появляться и исчезать в нужном месте леса. Вообще средоточием чудесной силы у друидов считалось дерево как таковое. Змеиное яйцо (лат. ovum anguinum или oursin fossile43) Среди магических средств у друидов особой популярностью пользовался предмет, получивший название змеиного яйца. По внешнему виду он напоминал круглое яблоко средней величины, с хрящеватой скорлупой и многочисленными присосками, как на щупальцах полипа. За необыкновенным яйцом прочно утвердилась слава чудесного средства, позволявшего выигрывать судебные тяжбы и получать доступ к королям. К особым свойствам яйца относилась его способность плыть против течения. Друиды, знавшие, чем завоевать сердца доверчивых соплеменников, утверждали, что заполучить такое яйцо можно, лишь дождавшись определенной фазы луны. Благоприятный момент для обретения заветного яйца наступал летом, когда, по поверью, в одно место ненадолго сползалось несметное множество змей. Рептилии сплетались и склеивались друг с другом, перемазанные слизью своих чешуйчатых тел. Шипение змей заставляло яйцо (oursin fossile), символ и результат этого события, подпрыгивать в воздух. Только в тот краткий миг лесной колдун и мог рассчитывать на удачу - яйцо необходимо было поймать в плащ, прежде чем оно коснется земли. Похититель змеиного яйца должен был спасаться верхом на коне, поскольку змеи преследовали его до тех пор, пока им не преграждало путь такое препятствие, как река. Священный характер змеиного яйца признавали все друиды. Этому яйцу был даже посвящен особый ритуальный курган (холм Пуарона в Сент-Аманде, Дё-Севр, Франция). В центре «могильника» отсутствовали какие-либо следы погребения, зато находился ларь, сооруженный из пяти сланцевых плит. В середине его помещалось змеиное яйцо, которое символизировало яйцо Эрота-Фанета-Протогона и весь космос, данный в ощущениях44. обряды друидов В кельтских странах имена младенцам давали друиды. Имя обычно выбирали в связи с какой-либо особенностью или знаменательным обстоятельством, имевшими отношение к рождению. Кроме того, имя, как правило, включало в себя упоминание о чем-нибудь возвышенно-божественном: Эсунерт — «обладающий силой бога Эса», Даголит — «приверженный священному обряду» и т. п. Друиды давали имена не только людям; их заботам были также предоставлены кони, коровы, деревья, источники, реки и озера, холмы, города. Обряд наречения младенца сопровождался предсказанием его будущего. В зависимости от открывшихся перспектив друид налагал на жизнь маленького человечка запреты и табу, призванные скорректировать неблагоприятные предзнаменования. Ритуальные запреты, какие, разумеется, имели право налагать только друиды, назывались гейсами. Гейсы относились к числу средств, которыми друиды умело манипулировали, чтобы подчинить жизнь своих соплеменников, включая и друидов рангом пониже, целой системе строгих правил. Эти правила имели характер закона и выражались в целом ряде религиозных символов; а в них друиды, прошедшие хорошую школу лесного образования, ориентировались лучше крестьян или, например, воинов. Скажем, кому-то было предсказано, что он примет смерть от пса. Ясно, что такой человек всю жизнь избегал встречи с запретным животным. Тем более мог достаться гейс и похуже — кто-нибудь не должен был слышать звуков арфы и не имел права охотиться на птиц. Бывало, что человек всю сознательную жизнь избегал путешествовать в повозке с ярмом из ясеня, переходить посуху определенную реку или останавливаться на постоялом дворе. Генсы, налагаемые на короля, были, как правило, сложны и многочисленны. Иногда верховный король Ирландии не имел права: · возвращаясь домой, обращать правый бок своей повозки в сторону столицы, а левый — в сторону другого сакрального центра; · охотиться на зверей определенной местности; · покидать пределы столицы каждую девятую ночь; · проводить ночь в доме, где огонь после захода солнца светит наружу и виден снаружи; · идти вслед за тремя людьми в красном, направляясь в дом человека, «одетого в красное»; · допускать кражи во всем королевстве; · принимать в одиночку хоть женщин, хоть мужчин; · вмешиваться в ссору между двумя своими слугами и т. п. Считалось, что нарушение гейса может привести к несчастью или даже смерти. В обязанности друидов входило и руководство обрядом «Священной Весны». Этим ритуалом сопровождали уход группы юношей или девушек из родной общины с целью образовать дочернее поселение в другом месте.
Строители империи Зимой голые кусты боярышника, Летом здесь рос шалфей, кричали перепела Вся земля вдоль реки плодородна На три тысячи миль, и обрывы из глины Рута, медвежья трава по берегам И множество птиц гусей и следы Медведей, лосей, волков и бизонов – Без счета, так, что не видно за пылью… Арчибальд Макл1 Перевод М. Зенкев друиды и водная стихия Друид (велет) считался повелителем воды. Ему приписывалась способность налагать заклятия на воды и «связывать» их. Понятное дело, что утопить прилично подготовленного друида было физически невозможно: воды в подвластном ему водоеме немедленно иссякали. Приводимые в древних источниках истории о колдовских подвигах друидов в основном свидетельствуют скорее о могучей силе их творческого воображения, помноженной на свойственную всем людям склонность путать желаемое с действительным, нежели о реальных человеческих поступках. За некоторыми друидами признавалось умение «связать» воды целой области так, что повсюду мелели водоемы, иссякали источники, пересыхали колодцы и в итоге все живое гибло от обезвоживания. Другие умельцы, наоборот, могли «развязывать» воды: ударом острия копья они выводили подземные источники на поверхность и наполняли водоемы живительной влагой. Для этого друиды использовали специальные «чудесные копья», очевидно, аналог прутиков — инструмента водоиска-телей у некоторых других народов. Друиды знали о целебной силе воды некоторых источников. К таким источникам для совершения целительного омовения они водили больных общинников или раненых воинов. Во всей этой истории нет ничего удивительного, хотя ут-прождение, что после такого омовения болезни и раны исчезали, выглядит явным преувеличением. Водой из целительных источников друиды также облегчали роды и... превращали младенцев в героев — почти как нимфа Фетида своего сына Ахилла, правда ничем хорошим для него это не закончилось. Некоторым друидам приписывалось обладание властью над морскими волнами, из которых мудрецы черпали тайные знания, пророчества и знамения грядущих событий. Если стране грозила большая опасность, друиды могли прибегнуть к особым водным заклинаниям против завоевателей. В этом случае они должны были петь, пока на поверхность не вздымались воды из самых глубин моря; идеальным результатом такого моления был сильный шторм, который призывали рассеять и потопить чужеземный флот. друиды и стихия огня Друиды использовали огонь в обрядах жертвоприношения, а также во вредоносной и охранительной магии. Галльские друиды в определенное время года собирались в священном месте (лат. locus consecratus) в стране карнутов45, которая считалась центром. Именно там они возжигали священный огонь для всей Галлии. В сакральном центре Ирландии, верховном королевстве Мит46, друиды сходились в ночь праздника Самайн, чтобы совершить жертвоприношения всем богам. Они разжигали особый ритуальный костер под названием «огонь Тлахтга», в котором и сжигали свои приношения. В эту ночь под страхом суровой кары все жители Ирландии должны были потушить огни у себя в жилищах. И никому не дозволялось возжечь новый огонь иначе, чем от священного огня Тлахтга. Необходимо отметить, что все эти страсти с друидскими запретами и священным огнем самым положительным образом сказывались на казне короля Мунстера47. Дело в том, что за право получить частицу священного огня Тлахтга он взимал определенную плату в свою пользу, а ритуальный костер друиды разжигали именно в области Мунстер, принадлежавшей королевству Мит. У ирландцев также существовал обычай, введенный на основании особого королевского указа: если кто-либо во всех провинциях, близких или отдаленных, зажигал в ночь Самайна огонь у себя в доме прежде, чем его зажгут в доме короля во дворце Тары, он должен был умереть. Огонь играл важную роль и во время праздника Бель-тайн48. В эти часы в каждом кантоне Ирландии устанавливали по два огня в честь бога Беля49, которые друиды зажигали с великими заклинаниями. Считалось, что священные огни обладали полезной целительной силой, и между ними было принято проводить больной скот. друиды и стихия воздуха Среди историй о могущественных друидах, повелевающих стихиями, особое место занимают легенды об их господстве над ветрами, облаками и вообще погодными условиями. К этому искусству друиды могли, например, прибегнуть, чтобы попытаться предотвратить высадку или приближение вражеских войск. Рассказывают, что друид мог, трижды обратись лицом к враждебному войску, послать на него «дуновение друидов». Пораженные страшным заклятием, воины врага переставали отличать своих от чужих и могли в ослеплении перебить друг друга. Встречались утверждения, будто мощь «дуновения друидов» была столь велика, что обладала способностью обращать людей в камни. Если поддержкой друидов заручалась каждая из противоборствующих сторон, то верх одерживала та из них, чьи колдуны лучше подготовились к встрече. Незадолго до начала великой битвы армий Севера и Юга50 Маг Колеса, выступавший на стороне южан, принялся дуть на холм. Ему удалось вызвать бурю такой силы, что ни один из воинов Севера не смог удержаться в своем шатре. Буйство стихий почему-то застало врасплох и друидов — северян, которые тоже не знали, откуда налетела на них эта напасть. Маг Колеса произнес заклятия, и холм с армией северян пропал, окутанный черными тучами и объятый водоворотом тумана. Войско оцепенело отужаса, услыхав вопли воинов и шум, который производили заметавшиеся кони и ломавшиеся повозки. Разгром завершился страшной силы ударом, который Маг Колеса нанес в подножие холма. После этого большая часть войска погрузилась в смертные муки агонии. В конце концов все северяне, пав духом, в отчаянии погибли. В другой легенде некий колдун обещал Лугу51 опрокинуть на фоморов52 горы, которые должны были упасть на землю от вершин до подножия. Во время сражения верховный друид и его помощники, собираясь в условленном месте, пристально наблюдали за облаками и давали советы «своему» войску. Устремив взгляды ввысь, друиды старательно наводили заклятия на стихии, чтобы те сражались между собой вместо армий. Некоторые верили, что друидам по силам обратить подвластные им некие «огненные облака» против крепостей и военных лагерей противника. Очевидно, этим полезным искусством владели немногие либо со временем оно утратило свою силу, поскольку в войнах кельтов с римлянами друиды действовали скорее как дипломаты, воины и государственные деятели, нежели как могущественные колдуны. заклятия друидов Одним из самых эффективных средств в арсенале друида считалось проклятие (др.-ирл. glam dicinn); его колдун направлял врагам перед решающим сражением: «Врагов прокляну я и стану хулить да порочить, отниму у них властью своей стойкость в сражении». Хула друида — это магическое изречение, которое, в частности, произносилось против человека, нарушившего то или иное правило общины. Считалось, что песнь поношения друида могла причинить сглаз — как правило, прыщи или нарывы на лице. Правда, согласно другой точке зрения, прыщи на лице приводили к гибели как жертву, так и виновного в сглазе. Для нанесения урона соседнему королевству или общине друиды прибегали к обрядам и заклятиям вредоносного колдовства. Велет обычно сулил, что своими поношениями высмеет отца, деда и мать врага, что споет заклинание против всех вод его страны и врагу не удастся больше поймать ни одной рыбы в заливах. Он также грозился спеть такое заклинание против лесов, что они не принесут уже ни одного плода, и такое заклятие против равнин, что они не станут ничего родить. Вначале на земле короля, ради которого совершался обряд, необходимо было соблюсти пост. Затем совет из тридцати мирян и тридцати велетов должен был сочинить хулу. После этого в путь отправлялся сам верховный велет с шестью велетами разных рангов. На закате солнца они поднимались на вершину холма, расположенного на границе семи областей. Там каждый из шести спутников устремлял взгляд на верховного велета, а тот смотрел на страну короля, избранного мишенью для издевки. Все семь велетов обращались спиной к кусту боярышника, который непременно должен был расти на вершине такого холма. Когда начинал дуть ветер с севера, каждый из них, держа в руке камень из пращи и ветвь боярышника, пел над этими предметами строфу хулы против враждебного короля. Запевал верховный велет, а остальные по очереди подхватывали. После завершения обряда каждый велет клал свой камень и ветвь на корни куста боярышника. Если велеты были неправы, их поглощала земля холма; если, напротив, неправ был враждебный король, то проклятия хулы велетов падали на него. Всякому велету соответствовал особый объект для поношения. Проклятие седьмого падало на собаку короля; шестого — на его снаряжение; пятого — на оружие; четвертго — на жену; третьего — на сына; второго — на страну; проклятие верховного велета падало на самого короля. Другое вредоносное заклятие — двумя ладонями — сопровождалось следующими обрядами. Сначала велет приносил жертву богу, потом разжевывал кусок мяса красной свиньи, собаки или кошки и клал его на плоский камень позади дверей храмовой постройки. Эта процедура сопровождалась пением заклятий и взыванием к идолам богов. Если поутру велет не находил куска мяса, то налагал заклятие на свои ладони и вновь призывал к себе богов, чтобы его сон не был нарушен. После этого он прижимал ладони к щекам и держал их так до тех пор, пока не уснет. Сон велета необходимо было оберегать, чтобы не пробудить прежде, чем ему полностью откроется искомое знание, то есть до исхода девяти, трех или двух дней, в зависимости от того, сколько было сочтено необходимым во время жертвоприношения. Когда велет видел человека, идущего к нему или просто показавшегося на глаза, он тотчас слагал о нем строфу заклятия с помощью костяшек пальцев (др.-ирл. dichetal do chaime cnaime). Существовали и другие заклинания. Например, заклятие с использованием соломины (др.-ирл. diui fulla), которую, как считалось, колдуну было достаточно бросить в лицо человеку, чтобы тот стал безумен. Уточнить срок собственной кончины, велеты могли прибегнув к «озарению песни» (др.-ирл. teinm laegda). Выглядели они при этом очень живописно, поскольку ритуал предполагал одновременное пение заклинаний и «подкладывание» большого пальца руки под зуб мудрости во рту. Представление о могуществе велетов было бы неполным без историй о заклятиях, которыми те могли запросто отправить на тот свет чем-либо не понравившегося человека. В древних источниках приводился, к примеру, рассказ о заклятии briamon smethraige (др.-ирл.): его якобы налагал один велет, когда кто-либо противился его воле. При этом велет двумя пальцами сжимал мочку уха человека, и тот, над кем проделывали подобное священнодействие, умирал. Заклятие «узел друидов» пользовалось репутацией средства, с помощью которого определенное место можно было навсегда сделать злосчастным. Знатоки языческой старины любили рассказывать, что если на таком месте впоследствии строили церковь, в ней не звучал колокольный звон. Утверждалось, что с помощью охранительной магии друид был в состоянии создать вокруг себя или своего войска непроходимую ограду. Чтобы уничтожить «ограду друидов», следовало применять нейтрализующие ее магические заклятия. участие друидов в погребальных обрядах За всеми церемониями погребального обряда друид обыкновенно наблюдал лично. Перед погребением тело покойного омывали в реке. Затем его опускали в свежевырытую могилу, куда также складывали орудия его труда и профессиональной деятельности. Например, для воина — доспехи и оружие (мечи, копья, палицы). За погребением следовало оплакивание и похвальное слово умершему, которое друид, недолго думая, слагал тут же, на месте. Эту часть обряда было принято называть галльским словом «канталон»; оно обозначало в том числе и погребальный плач, исполнявшийся друидом; плач следовало повторять в каждую годовщину смерти усопшего. На могиле устанавливали камень с нанесенной на него надписью, иногда — греческими или латинскими буквами, позже — знаками огама. При погребении знатного воина или короля вокруг могилы ради такого случая хороонили живьем его рабов, любимых слуг, а иногда и заложников53. Завершались похороны, как правило, погребальными играми и поминками. Мы уже не раз могли убедиться в практичности друидов и в их умении обратить себе на пользу самые разнообразные события и происшествия. Ритуалы, связанные со смертью не стали в этом смысле исключением: колдуны имели обыкновение проводить ночи у могил прославленных героев и королей, чтобы получить какое-нибудь озарение и пророчество. ордалии54 друидов Друиды преимущественно доверяли трем вещам: котлу правды, дереву и прикосновению к жертвеннику. Котлом правды называли серебряный или золотой сосуд, который, как считалось, позволял отличить правду от лжи. Его наполняли кипящей водой и погружали в нее руку подсудимого. Если тот был виновен, рука оказывалась ошпаренной, если же на нем не было вины, то кипяток не причинял ему никакого вреда. Можно было поклясться в правоте своих слов, прикоснувшись к дереву или жертвеннику. По звукам или другим знакам, исходившим от этих предметов, сведущие друиды судили о невиновности или вине подсудимого. Существовал еще один любопытный способ выяснения истины, связанный со способностью дерева изобличить зло. В воду бросали три куска дерева: дерево господина, дерево друида и дерево обвиняемого. Если последний был виновен, то его кусок дерева опускался на дно, если невиновен — оставался на поверхности. В Ареморике55 для этих целей и, вероятно, не без успеха, пользовались куском железа. Кусок железа, освященный друидами, раскаляли в огне докрасна, а затем налагали его на ладонь подсудимого. Если тот был виновен — железо обжигало его, если нет — не причиняло ровно никакого вреда. Друиды говорили, что воротник56 душил того, кто выносил в суде несправедливое решение, и, напротив, становился широким, когда приговор соответствовал проступку. Артемидор рассказывал об одной гавани на океанском побережье Галлии, которую называли «Два ворона». Туда приходили люди, чтобы разрешить какие-либо спорные вопросы. Каждый из них клал на возвышении доску и бросал на нее куски ячменной лепешки. После этого спорящие дожидались прилета двух воронов с белой отметиной на правом крыле. Когда птицы прилетали, они расклевывали часть лепешки, а остальное разбрасывали. Выигрывал тот, чья ячменная лепешка была отброшена. учение друидов о переселении луш. Диодор Сицилийский утверждал, что среди друидов было распространено мнение Пифагора, согласно которому души людей бессмертны и в течение определенного количества лет способны обретать жизнь в другом теле. Напомним, что Пифагор определил этот период в 216 лет. Если верить ирландскому преданию, первая из пяти рас острова погибла от болезни, за исключением одного-единст-венного человека, Туана, сына Сдарна, сына Сера, двоюродного брата Партолона. Бог облек его во множество форм, и он прожил со времен Партолона до времен Колум-Килле58 (т. е. с VII в. до н. э. до V в. н. э.). Он поведал ирландцам знания и историю, рассказал о завоеваниях Ирландии и о событиях, которые произошли, начиная с прихода Кессаир59. Именно с такой целью Бог сохранил его живым до времени святых (т. е. до V—VI вв.), когда он, наконец, получил имя Туана, сына Кайрелла, сына Муиредаха Муин-дерга60. Вот в каких обликах он побывал за это время: 300 лет в облике человека Финтана Финеолаха; 300 лет в облике дикого быка в пустоши; 200 лет в облике дикого козла; 300 лет в облике птицы; 100 лет в облике лосося. Затем рыбак поймал его в свою сеть и отнес королеве, жене короля Муиредаха Муиндерга. Та отведала лосося и зачала Туана, вновь возрожденного в человеческом облике. Отметим сакральную значимость воплощений Финтана. Человек, бык и козел — жертвенные приношения богам, птицы и лосось — живность, по которой осуществлялись гадания и прорицания. Друиды и велеты, посвященные в таинства, верили, что их бессмертные души после гибели одного тела переходят в другое. Количество таких воплощений могло быть весьма значительным. Так, некий велет, сочинитель поэмы «Битва Деревьев», сообщал о своих прежних воплощениях следующее: У меня было много обличий, Прежде чем появилось нынешнее. Я был острым лезвием меча. (Поверю, когда увижу сам.) Я был каплей в воздухе. Я был сияющей звездой. Я был словом в книге. Я был книгой в начале. Я был светом лампады. Год с половиной я был мостом Над трижды двадцатью реками. Я летал, как орел. Я был кораблем в море. Я был военачальником в битве. Я был завязкой на свивальнике дитяти. Я был мечом в руке. Я был щитом в бою. Я был струной арфы, Заколдованной на год В пенистых водах. Я был кочергой в очаге. Я был деревом в лесу. Нет ничего, чем бы я не был. Я сражался, хоть был еще мал, В битве Готай Бриг, Прежде чем правитель Британии Обрел свои корабли. Не от матери и не от отца, Когда я был сотворен, Была моя плоть, была моя кровь; Из девяти разных даров, Из плода плодов, Из плода Господь создал меня, Из цветка горной примулы, Из почек деревьев и кустов, Из земли земной. Когда я был сотворен Из цветов крапивы, Из воды девятой волны, Я был околдован Магом До того, как я стал бессмертным. Я был околдован Гвидионом, Великим колдуном бриттов Айриса и Айруна, Айрона и Медрона. Мириады тайны Открыты мне, как Магу... Я знаю об Императоре, Когда он чуть не сгорел. Я знаю о звездах, Сотворенных до Земли. Когда я родился, Как же много миров уже было! * * * Я играл в Хлоугхоре, Я спал, укрытый пурпуром. Разве я не был вместе С Даланом Айл Мор На скамье посередине Между коленями короля На двух тупых копьях? Когда с неба пришли потоки на землю, губящие все вокруг. * * * Я знаю свет, чье имя Слава. И другой властный свет, Который разбрасывает огненные лучи из дальней вышины. Я был пятнистым змеем на горе; Я был гадюкой в озере; Я был недавно злой звездой. Я был грузом на мельнице. Давным-давно я был пастухом. Я бродил по земле, Прежде чем стал ученым мужем. Я бродил, я все обошел, Я спал на сотне островов; Я жил в сотне городов. (Пер. Л. Володарской) Из «Книги Захватов Ирландии»: Я ветер на море, Я волна в океане, Я грохот моря, Я бык семи схваток, Я ястреб на скале, Я капля росы. Я прекрасный цветок, Я свирепый вепрь, Я лосось в реке... (Пер. С. Шкунаева) В зависимости от мировосприятия читателя, эти отрывки могут служить как иллюстрацией к учениям о переселении душ, сближающим друидов со многими цивилизациями древности, так и поэтическим выражением чувства родства со всем мирозданием, которое иногда охватывает человека под впечатлением величественности и красоты окружающей природы. Страбон писал, что друиды утверждали, будто души и вселенная неразрушимы, однако в конечном счете огонь и вода все же одержат верх и над ними.
потусторонний мир в учении друидов Непосвященным в таинства друиды предлагали особое повествование о загробном царстве. Им, например, были неведомы идея загробного суда и представление об искупительном круге перерождений души, когда она как бы заключена в цепь земных воплощений. Итак, согласно понятиям непосвященных кельтов, очень далеко к западу от Галлии и Иерны61 помещалась Великая Равнина, или Равнина Услады (др.-ирл. Mag Mor/Mag Mela), которую иносказательно также именовали Землей Живых, или женщин, или вечно молодых (др.-ирл. Tir na mBeo//Tir na mBan//Tir na Nog). Вход в царство теней, как воображали островные кельты, находился в сиде (курганной могиле). Из ворот сида в ночь Самайна в мир являлись злые духи. Все на Великой Равнине отвечало самым сокровенным мечтам человека о наслаждении жизнью: деревья там цвели и плодоносили одновременно, а над их ветвями, отягощенными сочными плодами, витал чарующий аромат вина. Деревья не болели и не старели и были покрыты листьями золотого цвета. К тому же на Равнине повсюду росли и расцветали благоухающие цветы. Умершие, попавшие туда, обретали самую завидную участь, особенно если сравнить ее с их существованием в ми-ое реальном. Души усопших утоляли жажду пьянящим вином и проводили время в беззаботных и радостных играх. Души мужчин не знали старения и приближения возраста бессилия, не страдали от ужасных недугов; стоит ли говорить, что не менее прекрасные тени женщин без конца предавались с ними любовным утехам, не ведая греха и нарушения запретов. Это учение друиды распространяли в непосвященных народных массах, очевидно, чтобы сделать людей храбрее на войне и покорнее в мирной жизни — ведь если душа вечна, а загробная жизнь столь привлекательна, то земные трудности можно как-нибудь претерпеть. Для себя друиды и здесь оставили нечто особенное. Так, некоторые обитатели сида сохраняли за собой право воплощаться в оленей, коров, птиц и людей. Боги и богини, души друидов и героев — все они, по мнению друидов, обладали даром перевоплощения и многократных приходов в земной мир. Простые общинники-земледельцы, разумеется, не попадали в число отмеченных печатью божественного (др.-ирл. andee — «не-боги»). Согласно одному из кельтских мифов, прекрасная богиня Бригинда (Бригантия) являлась в этот мир и уводила в вечное блаженство тех смертных, кто удостоился ее любви. За этим образом сокрыта известная философская мысль: умершие намного счастливее тех, кто все еще остается терпеть страдания в этом дурно организованном мире. Души умерших героев и спасителей кельтских народов предание часто отправляло на остров Аваллон, откуда можно было ожидать их возвращения в мир живых для спасения кельтов от поработителей. По словам Помпония Мелы62, жрицы острова Сейн63 помимо прочего, приписывали себе способность принимать облик любых животных, каких им только захочется (лат. seque in quae selint animalia vertere). пространственные ориентиры друидов На территории страны друиды особо выделяли сакральный центр (кельт, medios, medion) — «святилище центра» (кельт. Mediolanon). Так, одно из важнейших поселений, основанных галлами в Цизальпийской Галлии, носило название Медиолан (совр. Милан). Главный город племени сантанов в Аквитании также именовался Медиоланом. Кроме них, еще четыре города в Галлии, один в Германии и один в Британии носили имя Меди-олан, или Медиоланий (кельт. Mediolanon // Mediolanion). Племя, обитавшее на восток от ремов и к югу от треви-ров, имело значимое название — медиоматрики (лат. Mediomatrices). Верховное королевство Иерны, образованное за счет части четырех первоначальных областей острова, именовалось Миде (ирл. Meath<Medion — «середина»). Пространство страны и мира у кельтов делилось на следующие направления. Низ и север, нередко обозначаемые одним словом, располагались слева. Верх и юг относились к правой стороне. Прямо был восток, позади — запад. Верх, юг и право — светлая половина мира, ибо там всегда пребывает солнце в дневное время. Эта половина мира предоставлена живым. Север, низ и лево — местопребывание солнца ночью. Для живых это темная и скрытая половина мира, обитель мертвых и сверхъестественных существ. Иногда ее также называли сидом. При передвижении друиды стремились сохранять направление движения по солнцу — слева направо. Во время похорон процессия один или три раза проходила вокруг могильника по ходу солнца. Друиды полагали, что движение по кругу порождает магическую силу. Против движения солнца — вредоносную, по ходу солнца — охранительную. Посидоний и Афиней64 сообщали, что друиды поворачивались направо, чтобы почтить богов. Друиды рассказывали, что часть галльского народа — местное население, но многие племена прибыли с далеких островов и из-за рейнских областей, изгнанные из своих стран частыми войнами и наступлением разбушевавшегося моря. Античные авторы полагали, что родиной друидического учения были Британские острова, расположенные к северу от Галлии. Аналогичное историческое предание бытовало и в древней Ирландии. Согласно «Книге Захватов Ирландии», племена богини Дану (др.-ирл. De Dannan), завоевавшие Ирландию, также явились с северных островов. На северных островах племена богини Даннан постигали премудрость, магию, знания друидов, чары и прочие тайны, пока, разумеется, не превзошли в этом искусных людей всего света. В четырех городах они учились премудрости, тайному знанию и колдовскому ремеслу — Фалиасе и Гориасе, Финди-асе и Муриасе. Из Фалиаса они принесли Лиа (др.-ирл. «камень») Фаль, что был потом в Таре, сакральной столице Ирландии. У этого камня было одно качество, незаменимое для ирландцев: он вскрикивал, если на него садился король, которому суждено править Ирландией. Из Гориаса принесли они копье, которым владел Луг. Ничто не могло устоять перед ним или перед тем, в чьей руке оно было. Из Финдиаса принесли они меч Нуаду. Стоило вынуть его из боевых ножен, как никто уже не мог от него уклониться; он был поистине неотразим. Из Муриаса они принесли котел Дагда, от которого людям ни разу не случалось уйти голодными. В тех четырех городах жили четыре друида: Морфеса в Фалиасе, Эсрас в Гориасе, Ускиас в Финдиасе, Семиас в Му-риасе. У этих четырех друидов и переняли племена Даннан премудрость и знание.
В Англии весной А после апреля — в начале мая Ласточки носятся не уставая. И там, где цветет над оградою груша, Цветом своим и росой осыпая Поле, поросшее клевером,— слушай Пенье дрозда. Повторяет он дважды Песню свою, чтобы чувствовал каждый Что повторить он способен мгновенье Первого, вольного вдохновенья. Роберт Браунинг Перевод С- Маршак'
Комментарии ' Галлы — племена и народности, которые говорили на кельтских диалектах и населяли в древности территорию совр. Германии и Франции. Кельтиберы — кельтская народность, населявшая в древности бассейн р. Эбро на северо-востоке Испании. 2 Залмоксис — фрак. имя собств. Zcu^io^iq состоит из слов i,otA4rn, (дОЛиж; — «шкура медведя» и fy- — «обитающий, владеющий». Геты — полукочевое фракийское племя, родственное дакам; к I в. до н. э. обитали в степных местностях Нижнего Подунавья. Окончательно покорены Римом в 106 г. 3 Траллы — иллирийский этнос в Подунавье, занимали области совр. Югославии и Видинскую обл. Болгарии. 4 Истр — диалектное индоевропейское наименование Дуная со значением «(много) струйный». 5 Когеон — др.-гр. Kwyaiovov, священная гора в стране гетов. Некоторыми учеными отождествляется с горой rCogany в Венгрии. 6 Биребиста — др.-гр. Вирерютас, В-оркреютас, ппшеВюток;, лат. Burobostes, Burvista — знаменитый царь ртов 55 _ 44 гг. до н. э. Его держава простиралась от нижнего Днепра до Карпатских и Балканских гор. Биребиста вынашивал планы завоевания всего Балканского п-ва, однако после его смерти держава гетов быстро распалась. 7 Декеней — др.-гр. Декоауео!;, лат. Dicineus — гетский пророк, последователь Залмоксиса (сер. I в. до н. э.). 8 Страна Гиперборейцев — термин, лишенный конкретно-исторического значения. Др.-греч. прилаг. «гиперборей-ос» имеет значение «(расположенный) выше Борея», т. е. расположенный севернее ветра Борея. Так как Борей обитает в горной пещере к северу от Фракии, в горном хребте Гем (Стара Планина и Карпаты), страна Гиперборейцев должна была располагаться к северу от этих горных стран. Гиперборейская область, таким образом, охватывает страны Восточной, Центральной и Западной Европы выше 45 или 50 градуса северной долготы. Гиперборейцами могли называть как жителей Скандинавских стран, так и Великобритании (иногда речь идет об «острове Гиперборейцев»). В стране Гиперборейцев с осени до весны обитал Аполлон. Жители страны считались служителями Аполлона Гиперборейского. 9 Стрела Аполлона Гиперборейского.— Делались многие попытки дать толкование этой неясной реалии. Одни усматривают в стреле древний компас, другие — копье Луга или Тора и т. д. 10 Тайгетские горы — горный хребет, разделяющий Ла-конику и Мессению (Греция). 11 Кносс — древний город, столица минойской державы на Крите. Руины близ совр. г. Ираклио (Крит, Греция). 12 Аммиан Марцеллин — позднеримский историк IV в. н. э. 13 Диодор Сицилийский (80—29 гг. до н. э.), известный эллинистический историк, создатель огромного труда «Историческая Библиотека» в 40 книгах. 14 Дивитиак, принадлежавший к влиятельному галльскому племени эдуев, был современником Цезаря и Цицерона; речь идет о его взаимоотношениях с родственником Цицерона Квинтом. 15 Король Артур — легендарный король или даже император Британии после ухода римских войск и до завоевания острова англосаксами. 16 Огамические знаки — разновидность рунического письма. 17 Королева британского племени икенов Боудикка возглавила антиримское восстание в 61 г. н. э. 18 Антигон Гонат — македонский царь в 276—239 гг. до н. э. 19 Улады — зд.: собирательное наименование воинского сословия североирландского королевства Ольстер. Дион Хрисостом (40—120 гг. н. э.) — греческий оратор и философ родом из г. Прусы. 21 Верц,ингеториг — вождь племени арвернов, предводитель восстания галлов против римлян в 52 г. до н. э. Не- мптоя на ряд побед над римлянами, был осажден Цезарем в г. Алезия и взят в плен. В 46 г. до н. э. убит. 22 Св. Патрик (V в. н. э.) — креститель Ирландии. Здесь описан один из эпизодов его миссии, когда ему, согласно житию, ирландцы угрожали расправой. 23 Король Конхобар — легендарный правитель уладов ок. I в. 24 Мерлин — легендарный колдун и тайный советник короля Артура. 25 Богиня Бригитта, тройственная богиня островных и континентальных кельтов, считалась покровительницей мудрости, искусства врачевания и кузнечного дела. Дагда (др.-ирл.) — один из богов племен богини Дану, отец всех, всемогущее божество потустороннего мира, хозяин котла изобилия. Его священный предмет — палица. Дагду наделяли властью над природными явлениями. Он же считался подателем урожая. Его обителью полагали сид (курган) Бруиг на реке Бойн в Ирландии. 26 Согласно др.-гр. мифу, Посейдон стал домогаться любви Деметры, когда та вне себя от горя искала свою пропавшую дочь. Деметра обратилась кобылицей и затерялась в табуне Онка. Но Посейдон сам превратился в коня и покрыл ее. От этого брака родились владычица Деспойна и лучший конь Арейон. 7 Ашвамедха — известное с ведических времен жертвоприношение коня, совершаемое махараджей в конце риту- ального действия, изображавшего брак царицы с белым конем. 28 Вортигерн — верховный правитель Британии в 420—430-е гг. н. э. Некоторые исследователи склонялись к мысли, что Вортигерн и король Артур — одно и то же лицо. 29 Бекума и Лабрайд — ирландские король и королева. Гайар — верховный филид или друид при дворе. 30 Возможно, ребенка, рожденного вне брака. 31 Земля Тары — область древней сакральной столицы Ирландии, в срединном королевстве Миг. 32 Бог Теетат — кельтское племенное божество, покровитель мирной и военной деятельности кельтов. В галло-римское время отождествлялся с Марсом или Нептуном. 33 Во времена Посидония...— зд.: около 100—50 гг. до н. э. Известный эллинистический философ, историк, географ и астроном Посидоний Апамейский жил между 135 и 51 гг. до н. э. 34 Сыновья Миля — родоначальники кельтской народности скоттов, т. е. ирландцев и части шотландцев. 35 Бог Ноденс — др.-ирл. Нуаду, воитель с непобедимым золотым мечом. 36 Ср. валлийское название омелы olliach — «все исцеляющий», а также гэльское словосочетание uile-ice, др.-ирл. — uile-iceadh, венетское — devr derhve — «дубовая дебрь». 37 Впервые связаны рога — зд.: быки, впервые запряженные в ярмо. 38 Бог Эзус — кельтский бог, по своим функциям соот-ртствующий Зевсу и его героическим сыновьям Персею и Гераклу. 39 Сабина — бот. Juniperus Sabina L.— можжевельник казацкий; растение, которое употребляли для культовых воскурении. 40 Знаки Огмия — т. е. огамические руны. 41 Симон-маг — легендарный противник апостола Павла в Риме, совершавший многочисленные публичные чудеса. 42 Ссора Симона с Павлом — точная дата неизвестна, приходилась на 50-е гг. I в. н. э. 43 Окаменелые останки морского ежа. 44 Эрот-Фанет-Протогон — орфическое божество, рожденное первым из всех богов. Согласно мифу. Ночь ответила на ухаживания Северного ветра и снесла во чрево Мрака золотое или серебряное яйцо. Ветер, превратившийся в змея Офиона, обвил яйцо семью кольцами и высиживал его, пока из яйца не появился Эрот, который привел в движение всю вселенную. От него родились Свет, солнце и луна, земля, небо и море, и вообще все сущее на земле. 45 Страна карнутов — по мнению галлов, она располагалась точно в центре Галлии. Верховное королевство Mum (общ,екельт. Medios, ирл. Meath) — считалось серединой Ирландии; там находилась резиденция верховного короля пяти королевств, на которые делилась древняя и средневековая Ирландия. 47 Мунстер — одно из пяти королевств Ирландии. 48 Праздник Бельтайн отмечали 1 мая. 49 Бог Бель — др.-ирл. вариант галльского имени бога Белена, который был связан с солнцем, белым светом, огнем и Аполлоном. Великая битва армий Севера и Юга, согласно легендарной хронологии, произошла в середине I в. н.э. в Ирландии. 51 Луг — зд.: перешедший к племенам богини Дану мастер всех ремесел. 52 Фоморы — древние обитатели Ирландии, оспаривавшие право племен богини Дану на эту страну. Ирландская традиция рисует фоморов то воинами, то злыми духами. 53 Заложники — зд.: посланные верховному правителю или могущественному королю подчиненными родами и племенами заложники как гаранты нерушимости их взаимоотношений. 54 Ордалия (лат. ordalia) — средневековый способ определения виновности или правоты обвиняемого путем пыток огнем, раскаленным железом и т. п. 55 Ареморика — область Галлии, ныне Бретань во Франции. 56 Воротник.— У кельтов, жителей северных широт, одежда имела воротники. Воротник короля нередко вышивали золотом, и потому он мог быть весьма жестким. 57 Артемидор — зд.: греческий государственный деятель и путешественник, ученый, географ из Эфеса (II—I вв. до н. э.). Он составил 11 книг «Географумен», пользуясь системой координат Эратосфена. 58 Колум-Килле — ирландский святой, основатель древнего монастыря. 59 Кессаир — один из завоевателей Ирландии. 60 Сына Муиредаха Муиндерга — т. е. получил новое человеческое воплощение. 61 Иерна — древнее название Ирландии. 62 Помпоний Мела — латинский географ, написавший около 44 г. н. э. три книги «О хорографии», в которых описал преимущественно приморские области Европы, Азии и Европы, известные римлянам. 63 Остров Сейч располагался где-то в кельтских приморских областях. 64 Афиней — эллинистический писатель из Навкратиса (ок. 200 г.), автор «Застолья Софистов» в 15 книгах. Глава 2. Сакральный календарь друидов
Согласно утверждению плиния, галлы считали месяцы и годы, равно как и века, по лунному календарю. Их век имел протяженность в тридцать лет. Время суток галлы измеряли не днями, а ночами: день рождения, первый день, начало месяца и года для них звучали скорее как ночь рождения и т. д. (ср. бре-тон. antronoz — «завтрашней ночью», т. е. «назавтра»; валлийск. pymthegnos — «пятнадцать ночей = полмесяца», wythnos — «восемь ночей = неделя»; ирл. aidche Samna — «ночь Самайна»). Бронзовый календарь, найденный в Колиньи (Франция), датируемый концом первого века до н. э., представляет собой старейший памятник кельтской культуры, записанный латинскими буквами. Дошедшая до нас часть календаря разделена на 16 колонок, каждая по четыре месяца, и охватывает 64 лунных месяца. Предполагают, что эта секция была частью большего, 18-ти или 29-летнего солнечно-лунного цикла. Полгода (шесть месяцев) — светлая половина, полгода (шесть месяцев) — темная. В третьем году — тринадцать лунных месяцев. Тринадцатый месяц состоит из тридцати дней. Всякий месяц из тридцати дней — счастливый (mat), всякий месяц из двадцати девяти дней — несчастливый (anmat). Каждый месяц из 29 или 30 дней разделен на темную и светлую половины. Дни каждой из половин месяца пронумерованы отдельно. Одни дни счастливые, другие — несчастливые. В парапегме указаны и главные праздники кельтов — Самайн, Бельтайн, Лугнасад и Имболк. Торжественные праздники справлялись кельтами четыре раза в год в местах для священных собраний (oenach), которые, как правило, были увенчаны священным деревом или каменным истуканом. Именно на этих площадках устраивались всенародные религиозные ритуалы, жертвоприношения, игры и пиры. САМАЙН Конец уходящего года и начало «темной» половины следующего кельты отмечали великим праздником Самайном. Вначале он приходился на семнадцатый день второго лунного месяца после осеннего равноденствия. Впоследствии, в результате реформ римского календаря, его дата стала выпадать на ноябрьские календы (1 ноября). В Галлии праздник длился три ночи (trinoux/tion/ Samon/i/ sindiu/os/ — «три ночи Самайна с сего дня»), а в Ирландии — семь дней. Галлы называли себя сынами темного бога Диспатера (Dispater). Все они величали себя потомками Дита-отца и утверждали, что таково учение друидов. Самайн — это и есть праздник Дита. Самайн считался моментом, когда открывался сид (могильный курган, врата загробного мира) и все сверхъестественное устремлялось наружу, готовое поглотить людской мир. В эту ночь бессмертные боги приходили в мир смертных людей, а герои получали доступ в сид. Наступал краткий период битв, союзов, браков людей с обитателями сида, уплаты или отсрочки всевозможных долгов. Во время Самайна умирали великие герои и боги. Особое значение этому празднику придавалось торжественным собранием всех королей, вождей, воинов, друидов и простолюдинов страны. Согласно поверью, любой кельт, не пришедший в сакральный центр страны в ночь Самония терял рассудок. На следующее утро для него следовало выкопать яму, насыпать могильный холм и подготовить могильный камень. В эту же ночь друиды зажигали королевский огонь. Всем жителям страны воспрещалось под страхом смерти зажигать огонь прежде короля. Поэтому образ ночи Са-майна — огонь в веселом стане на холме. В Самайн подданные платили владыке подать и подносили дары. Треть плодов, орехов, рыбы, колбасы, пива, молока и хлебов отдавали для жертвоприношений друидам. Если верховный король страны давал в Самайн отсрочку по выплате подати общине или кому-либо из младших по рангу королей на один день и одну ночь, то это означало, что он отказывался от подати безвозвратно. После жертвоприношений начинались обильные пиршества, игры и пляски, состязания певцов и силачей. В праздник Самайн на столе было положено иметь рыбу, колбасы, свинину, сбитое молоко, свежее масло, хлеб и пиво. Король задавал угощение и пир, на котором подавали мясо откормленных за прошедший год свиней. Сытную и обильную закуску уравновешивало внушительное количество выпитого. Конечно, всенародное торжество, сопровождаемое обильными возлияниями, основательно подрывало здоровье кельтского населения: для большинства веселящихся дело заканчивалось либо пьяной дракой «стенка на стенку», либо жестоким похмельем. «В Самаин у уладов не больше сил, чем у женщины после родов»,— свидетельствовал современник. Праздник Самайн также традиционно считался подходящим временем, чтобы избавиться от короля, вызвавшего недовольство правящей элиты. В этом случае неугодного короля подвергали ритуальному умерщвлению: его топили в бочке с вином или просто сжигали живьем в королевском доме. БЕЛЬТАЙН Не менее важный праздник Бельтайн («Огонь бога Беля») открывал светлое время года и был связан с возжига-нием жертвенного огня и соответствующими подношениями великому богу Белену (Belenos), которого справедливо отождествляют с Аполлоном или Гефестом. Изначально этот праздник приходился на полнолуние второго месяца после весеннего равноденствия (приблизительно 7—9 мая). Впоследствии, в связи с римскими календарными реформами и соседством с христианским праздником Пасхи, Бельтайн стали проводить 1 мая. Согласно ирландской традиции, завоевания Ирландии обычно приходились на семнадцатый день луны во время майских календ, т. е. на Бельтайн. Друиды должны были следить за точностью соблмдения солнечного символизма праздника. Бельтайн отмечали всенародно в сакральном центре страны. Кроме того, как уже говорилось, у кельтов существовал обычай устанавливать в каждой области по два огня в честь бога Беля, между которыми проводили больной скот, чтобы исцелить его и сохранить в течение следующего года. Затем наступало время ярмарки: на ней можно было купить и обменять все, что угодно, от съестного до драгоценностей. Заканчивалось все традиционными пиршествами и народными гуляньями. Угощения Бельтайна — это пиво, капуста, сладкое молоко и молоко, створоженное на огне. имбволк Очистительный общекельтский праздник Имбволк (imb-volk- — «ливень») при римлянах отмечали в февральские календы (1 февраля). Если принять во внимание кельтскую традицию, то изначально Имбволк должен был выпадать на конец третьего лунного месяца после Самайна и тринадцатого месяца, который добавляли в календарь каждый третий солнечно-лунный год. В трехлетнем солнечно-лунном цикле праздник Имбволк приходился на первые числа февраля и 20-е, 10-е января. Имбволк по своей символике напоминал римские луперкалии - праздник культового очищения: его отмечали в феврале последнем лунном месяце римского года. После того как зима прошла свой апогей, после ее тягот и скверны, во время наступившей оттепели следовало омыть руки, ноги и голову. Лугнасад Четвертый праздник кельтского календаря назывался «Свадьба бога Луга»; в римскую эпоху он выпадал на августовские календы. Он также имел всенародный характер, и потому его отмечали в сакральном центре, расположенном во владениях верховного короля страны. Праздник и место его проведения были связаны с богиней-дочерью Великой Равнины, что приходила во главе небесного воинства после великой битвы (Созвездие Девы). В этот праздник полагалось совершить три ритуальных похищения, которые завершались тремя жертвоприношениями: быка под ярмом, молочных коров и первенца . По случаю Лугнасада тоже устраивали ярмарку; в ее программу входили скачки и женские соревнования в беге. Считалось, что достойное проведение этого праздника способствовало изобилию хлеба и молока, поскольку Луг и его теперь уже безымянная невеста являлись покровителями земледелия и плодородия, а также заступниками общины от набегов соседей. Сходство обрядов этого праздника с культами почитания целого ряда греческих богов — Посейдона, Деметры, Иак-ха и Коры-Деспойны, коня Арейона — свидетельствует о близости ритуально-мифологических основ кельтской и греческой культур. Все четыре основных общенародных праздника кельты отмечали каждый год по так называемому «плавающему» календарному графику, который требовал сложных расчетов полнолуний относительно дат равноденствий и солнцестояний. Разумеется, простому народу подобные калькуляции были не под силу, поэтому календарь полностью находился в ведении друидов. Это был один из многочисленных способов, помогающих держать в руках соплеменников. Самый распространенный способ составления древесного гороскопа друидов — определение календарных значений деревьев в соответствии с порядком следования знаков т. н. огамического письма. Этот метод в целом правилен, но у него есть существенный недостаток — истинный календарь и символика флоры друидов часто очень далеки от их современных упрощенных трактовок. Огамическое письмо (ogam, ogum, ogham) было рас-поостранено в Ирландии, Шотландии, Уэльсе и Корнуолле в III - X веках; его использовали для записей на древ-неирландском и пиктском языках. Подобные надписи состоят из коротких и длинных горизонтальных черт-насечек: они располагаются с правой, левой и по обеим сторонам реальной или воображаемой вертикальной линии. Внешняя форма письма огама выдает первоначальный материал, на котором делались записи — дерево или деревянный предмет. Внутренняя форма письма предполагает знакомство его изобретателей с латинским алфавитом. Древнейшие надписи восходят к III—IV вв., большая их часть относится к V—VI вв., несколько самых поздних — к IX—Х вв. Общее число обнаруженных огамических надписей превышает 500; из них около 20 — латино-огами-ческие тексты из Уэльса и Корнуолла. Около 30 надписей, найденных в Шотландии, относятся к VIII—IX векам и написаны на пиктском языке. Вероятнее всего, огамическую письменность изобрели не друиды, которые настаивали на устной передаче и запоминании сокровенного знания, а филиды: они вели более мирской образ жизни и часто делали ученые записи. Филиды, с одной стороны, опирались на духовное наследие друидов, а с другой стороны — не чуждались латинской, языческой и христианской литературы. Творчество филидов могло бы послужить неплохим примером эклектики и синкретизма. Многое из их литературного наследия свидетельствует о стремлении упростить и популяризировать друидическую науку. Знаки огама были изобретены для нанесения их на прутья из тиса, которыми пользовались во время числовых гаданий. До наших дней подобные прутья не сохранились; содержание уцелевших огамических надписей — это владельческие надписи, эпитафии, надписи на сосудах и другой утвари.
|
| Аудиокниги | Музыка | онлайн- видео | Партнерская программа |
| Фильмы | Программы | Ресурсы сайта | Контактные данные |
|
Этот день у Вас будет самым удачным! Добра, любви и позитива Вам и Вашим близким!
Грек
|
 |
каталог |
