Выдержки из произведения   (по ссылке вы можете скачать его в архиве в полном объеме)

"ПРЕДИСЛОВИЕ"

Каждое время порождает свою форму духовности, эти формы разнятся. И в каждом народе есть христиане, мусульмане, буддисты, зороастрийцы – все они появились в глубокой древности. Нынешняя форма духовности нашего века стала совсем не похожей на то, что мы видели раньше, но суть её остается всегда одна и та же.

Ныне появилась новая ультрасовременная форма, которая носит название «Секору». Секористы являются продолжателями дела Гурджиева и Раджниша – дела разрушения всего старого и давно отжившего свой век, того, что тормозит развитие истинной духовности на пороге перехода человечества в эру Водолея.

Познакомившись с книгой «Путь дурака», я подумал, что она написана каким-то бескультурным и неграмотным человеком. Прочтя же книгу «Супердуховность» одного из учеников Рулона, я просто схватился за голову: «Да как же можно такое писать, да еще, как бы в насмешку, назвать это «супердуховностью»?! Эта книга была больше похожа на извращенное матершиное произведение Юза Алишковского или на какую-то другую хулиганскую подзаборную литературу, которая стала появляться на прилавках в послеперестроечный период. Казалось, она написана каким-то низким, пошлым, малообразованным хамом.

Но когда я лично встретился с её автором, а также и с самим Рулоном, я изменил свое мнение. Это были очень умные и порядочные люди, хотя их и нельзя было назвать моральными в узком смысле слова. Оказывается, книга была написана таким образом, чтобы встряхнуть читателя, не дать ему остаться равнодушным ко всему, что там написано. Целью книги было создание определенного шока, подобного тому, как создается шок мастером Дзен своим ученикам, индуцируя этим у них вспышку озарения, или шок, который устраивал Дон Хуан Карлосу Кастанеде для изменения его восприятия. За матами и пошлыми сценами в этой книге скрыта Великая Истина, которую нужно разглядеть. Ведь каждый понимает в меру своей испорченности. И не есть ли соломинка в чужом глазу – бревно в нашем? Ведь все недостатки и пороки, которые мы видим в других, находятся и в нас.

Эта книга учит видеть истину нелицеприятно, кто бы ее ни читал – шлюха, бомж или алкоголик. Истина остается сама собой. Сам же стиль написания этой книги такой, что делает ее доступной как школьнику, так и старику, рабочему и зэку. Она написана таким образом, что создала себе жуткую популярность, ибо таково было намерение её автора.

В этой книге я совсем по-новому увидел христианство. Я понял, что мы не понимаем многих слов Христа и библейских пророков, пытаясь подтасовать их высказывания нашему мировоззрению, но очевидно, что мировоззрение древних в корне отличалось от современного и было даже намного ближе к видению мира шамана, чем к тому, как видят мир современные богословы. Оказывается, наша форма морали совсем не единственно возможная и не самая лучшая. Именно из-за многих моральных догм люди живут в том бедственном, загруженном проблемами состоянии, которое присуще ныне многим. Снятие устаревших и давящих существо догм, является важным для обретения счастья в этой жизни. И сама работа Рулона, и книга «Путь дурака» знакомят нас с Высшей Космической нравственностью, показывая, что только разрушение отживших догм позволит человеку вздохнуть свободнее и найти путь к свободе и радости, которые от него так тщательно хотели скрыть родители, учителя и священники.

По мнению Рулона, проблемы человека невозможно решить социальными, политическими или экономическими реформами. Эти проблемы порождены неправильным восприятием, и решить их можно, изменив восприятие, переведя его из закостенелого и однобокого состояния в пластичное и текучее восприятие ребенка. И данная книга как раз ставит это своей целью, поскольку она ломает старые паттерны восприятия. Она кажется невозможной и ужасной, особенно людям пожилого возраста, восприятие, которых уже становится неподвижным, и изменения его связываются с большим дискомфортом.

В книге пишется о таких вещах, которые на первый взгляд вызывают презрение, отвращение и непонимание. Это и секс во всех видах, и сатанизм, и панки, да и многое другое – то, что отвергается современным обществом. Но именно через эти запретные формы к нам доносится Истина, и она, прежде всего, в том, чтобы осознать, почему же все это считается плохим, подчас даже не задумываясь, так ли это на самом деле. Но за сатанизмом, панками и тантрой на самом деле скрывается новое видение, которое может обрести человек.

Новая свобода заключается в том, чтобы стать разумным, чтоб восприятие более не опиралось на иррациональные догмы, типа «плохо – хорошо», «правильно – неправильно», «морально – безнравственно», а смотрело бы в суть самой проблемы, пыталось получить знание из всего, что нас окружает, не шарахалось в сторону от того, что мама назвала «бякой». Ибо зашореный, закомплексованый человек не может быть свободным. Он уже раб внутри себя и в жизни. Он может быть только роботом. Такую истину до нас пытается донести эта скандальная книга Рулона «Путь Дурака».

Глава 1tc "Глава 1"

ХРАМ ЛЮБВИtc "ХРАМ ЛЮБВИ"

Стояло бабье лето, начинала желтеть листва. Солнце дарило последние, теплые дни. Каждый порыв ветра срывал новую порцию листьев, и большой город утопал в падающей листве, так что дворники не успевали убирать улицы.

Рулон шел по улице в радостном настроении. Наконец-то он уволился с работы, и теперь целый день мог посвящать служению Богу. Сам себя он поздравлял с тем, что настали наконец-то после долгих лет учебы и работы вечные каникулы, и теперь он стал социально независим от придурочной матери, школьных преподов и занудливого начальства на работе.

Подходя к дому Лилит – старой кирпичной пятиэтажке, он думал, как ее, да и всех остальных людей, освободить от ига социума – болезненного воображения и тупых звериных инстинктов, чтобы они достигли Нирваны. Поднявшись по лестнице на пятый этаж, он позвонил в обшарпанную дверь условной мелодией звонка. За дверью слышались крики и мат. Открыла Лилит. Она была вся взволнована и тяжело дышала. Крылья носа раздувались, руки до локтей были обнажены и влажны, видимо она, что-то стирала или мыла.

– Что происходит? – спросил, заходя к ней Рулон и почуял неприятный запах сероводорода.

– Да вот, моя мать обосралась. Совсем выжила из ума, – возмущалась она, активно жестикулируя руками. – Все лазит по комнатам и переворачивает вещи. Срет, просто кошмар! – она постоянно ходила по комнате из угла в угол.

– А что ты не сдашь ее в дурку? Или в дом престарелых? – спросил Рул спокойным голосом, показывая этим, что нет причин для беспокойства.

– Да вот, никак не берут. Мест все нет, – ответила Лилит.

– Ну, тогда мы у тебя тут устроим дурдом на выезде. У тебя же две комнаты? Почему бы ни запереть бабку в одной из них и не устроить там палату номер шесть? – с интересом спросил Рулон.

– А как ее запереть? Она ломится. Выходит и шарится везде, – не представляя, как это будет выглядеть, переспросила Лилит.

– Ничего, запрем! – сказал он и, раздевшись, стал искать в доме все необходимое, чтобы оборудовать дверь. Найдя замок, он стал прикручивать его. Работа в его руках спорилась. Всё, за что Рулон брался, делалось качественно и грациозно, т.к. он стремился всё время наблюдать за собой, делающим что-то, т.е. с позиции свидетеля.

Бабка ползала по комнатам на четвереньках и мычала. Она была одета в старые выцветшие спортивные штаны и блёклую футболку. Маленький Сука бегал за ней и пинал под зад то левой, то правой ногой. Бабка уже совсем близко подползла к Рулону.

– Кто я такой? – спросил Рул у бабки.

– Дурак, – запищала она.

– Сука, смотри – непорядок. Научи ее отвечать, как надо, – сказал Рулон.

Сука взял свою маленькую клюшку и, охаживая ей старую маразматичку, стал кричать:

– Это тебе не дурик, это Великий Учитель! Поняла?!

– О-ё-ё-ё-ё-ё-ёй, – заорала старая кляча. – Что ты делаешь, маленький мальчик?

– Говори «Великий Учитель», – бесился малец, наяривая пластмассовой клюшкой ей по сраке.

– Кто я такой? – снова спросил Рул.

– Великий Учитель, – стала отвечать старуха.

– Вот так. А ты кто?

– Я инженер авиации, – ответила она.

– Тоды летай, – сказал он.

Бабка зажужжала и, расставив руки в стороны, изобразила самолет. Так на полусогнутых она кружилась по комнате.

– Давай залетай в ангар, – сказал Рулон, указывая на бабкину комнату, где он уже оборудовал палату.

Сука стал толкать бабку в зад, загоняя ее на место. Он был естественен, этот маленький бесенок, воспринимающий мир пока ещё без стереотипов.

– Вот как нужно действовать, – сказал Рулон Лилит. – Нехрен церемониться с людьми, будь они хоть и твоей выжившей из ума мамашей, иначе они быстро сядут тебе на шею. Делай то, что тебе нужно, а на остальных – наплевать. Посылай всех подальше, в общем, всоси, шо наглость – второе счастье. Если что-то не получается, действуй смелей, иди по головам других, тоды достигнешь своего, добьешься желаемого, – поучал он незадачливую ученицу.

– А как же заповеди Бога: «люби ближнего своего, как самого себя»? – нерешительно спросила Лилит, присев на колени перед Рулоном.

– Заповеди Бога даны не для мирской жизни, а для духовной практики. Если с бабкой ты не оттачиваешь свою безупречность, используя ее как мелюзгового тирана, тоды нечего и говорить о любви. Все это может быть токмо оправданием твоей бесхребетности, беззубости, стеснительности, зажатости, хотя в душе ты бабку-то совсем и не любишь. Если хочешь любить, то начинай не с внешних действий, а с внутренних, со своих мыслей и чувств. Никогда не лицемерь, прикрываясь любовью, а руководствуясь страхом, эгоизмом, ревностью или жадностью.

Тут раздался звонок в дверь, и на пороге появилась Селена. Она ревниво взглянула на Рулона и Лилит, оценивая, не успели ли они уже заняться без нее сексом в позах балеронов.

Увидев вопрос в ее глазах, Гуру сказал:

– Знаешь, только что я ебал Лилит с ее матерью.

Селена так и вспыхнула, услышав такое, но не могла поверить, как Рул мог ебать маразматичную старуху.

– Я ебал им мозги, – уточнил Рулон, – на тему правильных родственных отношений, и вот, теперь мать Лилит будет у нас сидеть взаперти в палате номер шесть, – при этих словах он указал рукой на дверь, за которой выла рехнувшаяся старуха.

– Дак вы уже были близки? – ревниво спросила Селена. – Тогда и я хочу побыть с тобой, – заявила она, бесясь от ревности.

– Зачем ты хочешь быть со мной? – спросил Рулон.

– Потому что, она уже была, – заявила Селена, бросив испепеляющий взгляд на свою соперницу.

– У вас что соцсоревнование? Кто больше? – ухмыльнулся он. – А я вот занимаюсь купэлой для удовольствия, для работы с энергией, для разрушения в вас мамкиных стереотипов, а не для того, чтобы с кем-то соревноваться, хватит вам думать, что кого больше ебут, того больше и любят. Все это бред! Ебать могут и коз, и собак, и шлюх или просто дрочить в кулачок. Это просто потребность, а не выражение любви. Я могу хуеву тучу баб на хую перетаскивать, но любить я буду всегда только Бога, т.к. моя любовь не связана с сексом.

Рулон сидел в единственном в комнате кресле, а Лилит с Селеной стояли друг напротив друга, готовые выцарапать друг другу глаза. Грудь Селены быстро вздымалась от учащенного дыхания. Она недоверчиво поглядывала на Рулона, думая, что он лапшит для того, чтоб скрыть от нее свое предпочтение к Лилит.

– Нет, ты был с ней! – как будто не слыша того, что он только что сказал, заявила она. – Давай теперь будь со мной!

– Нет! Пусть он сперва будет со мной! – заявила возмущенная ее заявлением Лилит.

– Да вы что, совсем сдурели? Через пять минут подойдут люди, а вы все делите шкуру неубитого медведя. Пошли бы потрахались еще с кем-то, чтоб понять, что все это вздор. Вы думаете, что секс нужен только чтоб заиметь на кого-то права и заманить его своей пиздой в принцы. А хуй-то вам! В вашей пизде еще зубья не выросли, чтоб она была у вас вместо мышеловки. Слишком скользко там, чтоб вы могли в ней кого-то удержать. Учитесь пороться спокойно, как жрать, срать, спать и онанировать.

– Как же можно? Это ведь святое, – возразила Лилит.

– Какое же это святое, это же обитель всего хуевого в вас, вашего эгоизма, жадности, собственничества, ревности. Ваша лохань – это хуевый храм вашего эго! Туда поместила вам его мамка, завнушав вас, что там что-то святое. Это обитель ваших мечтаний, ибо через пизду к вам придет принц. Без нее он не сможет найти вас, а вы будете помечать его своей кункой, как суки мочой территорию, так что молитесь теперь пизде. Клитор будет привратником вашего храма, ждущего принца, как мышеловка мышь, чтоб дурацкая фантазия сбылась, и вы бы успокоились. Дурость достигнута. Но я вам не принц! Я Гуру! И я хочу из вас сделать живых людей, а не закодированных зомби.

Тут в дверь стали звонить и начали приходить ученики Рулона на очередное занятие. Пришедшие стали рассаживаться в большой комнате на полу, образуя полукруг вокруг кресла Учителя. Когда все собрались, Гуру прошел и сел в кресло. Рядом с ним уселся на коврик маленький Сука, тоже прикинувшись йогом.

– Ну, что, начнем, – стал толкать речь Рулон. – Здесь мы собрались с вами, чтоб получить основное знание, кое в том, что Истина, познание Истины меняет взгляд человека на мир, и не может в вашей тыкве она мирно ужиться со всеми вашими предрассудками.

Например, раньше думали, что земля есть блин, потом узнали, что она шар. Так вот, если она шар, то не блин. Вот в чем дело, только одно из этих понятий верное. Вы же хотите познать Истину, не меняя своих представлений, своего мировоззрения, а лишь что-то добавляя к нему. Как будто Истина является только начинкой к пирогу. Но это не так. Она переворачивает все вверх дном с ног на голову, и совместить ее с вашим маразмом нет возможности. И так, вы должны обрести новое восприятие мира без привычных мыслей, оценок, заданных вам с детства. Начнем с того, что человек не должен себя ставить на место глупого и слабого, иначе он и сам станет таким. Он должен ставить себя на место сильного и удачливого.

Еще долго рассуждая на эту тему, Рул добился того, что все на словах все поняли. Тогда он приступил к делу. Наклонившись к Суке, он шепнул ему, чтоб тот вел сюда старую ведьму. Сука радостно побежал, и уже через минуту удивленные гости услышали, как из соседней комнаты доносятся чьи-то вопли. На двери комнаты уже красовалась бумажка с надписью «ПАЛАТА №6».

– Ой-ё-ё-ё-ёй, маленький мальчик, что ты делаешь? – визгливый скрипучий голос протяжно выл из-за двери.

Вскоре из двери появилась голова, а затем и туловище старой маразматички. Бабка ползала на карачках, и Сука, сидя на ней, как на боевом коне, гнал клюшкой старую бабку, наяривая ей по заднице. Сука старался сложить ноги в позу лотоса, как будто он едет на боевом слоне. Но ноги не слушались. Они выскальзывали и Сука падал, поднимался и снова пытался сесть, как настоящий йог. Учащиеся так и обмерли, наблюдая за этой сценой.

– Что вы рты раззявили? – сказал им Рул. – Осознавайте, что в вас происходит. Не ставьте себя на место слабого и дурного. Меняйте восприятие. Посмотрите, какой там кокон у бабки, расфиксируйте глаза и начните видеть аурное излучение.

Тут Сука соскочил с ее спины и скомандовал:

– На зарядку!

Бабка встала и начала делать производственную гимнастику, щеголяя при всех в обосранных панталонах.

– Выше ногу поднимай, старая! – кричал Сука. – А теперь другую.

Бабка попыталась оторвать вторую ногу от пола и рухнула с грохотом. Кто-то заржал, но большинство чувствовали себя неловко. Глаза у присутствующих никак не расфиксировались, но начали собираться в точку. При виде всей этой сцены они никак не могли начать видеть ауру и кокон. И многие, по старой дурной привычке, стали ставить себя на незавидное место старухи. Только рыжий Ромео радостно продолжал ржать, наблюдая развернувшуюся сцену.

– Вот он уже въехал, – прокомментировал Гуру, – давайте и вы, приколитесь над ним, хотя бы.

– Кто я такой? – спросил ее Рул.

– Великий Учитель, – выговорила уже натасканная бабка.

– А ты кто? – строго спросил он.

– Говори! Говори! Говори! – орал маленький Сука, наяривая ее клюшкой.

Немного помолчав, она выпалила:

– Жидовка! Жидовка! Жидовка!

– А еще кто ты? – кричал Сука.

– Инженер авиации, – заговорила старуха.

– Тогда летай! – весело заверещал пащенок, добившись желаемого ответа.

Бабка расставила руки и, зажужжав, пошла по комнате. Тут уже несколько человек заржали.

– А теперь на бреющем, – сменил команду Сука.

Бабка пошла на полусогнутых, при этом попёрдывая.

– Двигатель неисправен, даёт перебои, – продолжал комментировать маленький ребёнок происходящие события.

– Давай ее в ангар, – сказал Гуру Суке, и тот погнал сраный «авиалайнер» в «палату».

Некоторые все же не хохотали, а сидели с выпученными глазами. Видно замкнуло в башке. Столкнулись мирские взгляды с реальностью.

– Что вылупились? – обратился к ним Гуру. – Башню клинит?! Я же говорил вам, что не может ужиться в вашей репе Истина и мирская ложь. Не можете вы служить Богу и Момоне, сечете? Осознавайте, кто вы есть на самом деле. Насобирали мирские взгляды, как собака блох, и сидите в этом говне, срослись с ним. Давайте, если вы хотите быть сильными и удачливыми, не ставьте себя на место слабого и дурного, иначе из неудачников не выбраться. И, чтоб измениться, нужно выбросить из своих мозгеней всю ерунду, которую вам родичи напихали, как шлюхе мандавошек пьяное быдло. Лапшу-то стряхните с ушей, и тоды вы воспримите все, как есть. Даже ребенок жизнь видит лучше, чем вы. Скажи, Сука?

– Да, тут все ясно, – ответил он.

– А ты-то бабушку любишь?

– Люблю, как конфеты по рублю, – ответил он, – Как увижу, так блюю.

– Но вот мы и начали лечение вашего триппера, провели провокацию. И коды он теперича вылез, то глушите его истинным видением, иначе вы так ничего и не поймете. Истина и мирское видение не совместимы. Видите, кот сидит. Как он смотрел на сцену с бабусей? Вот это и есть Истина, подлинный, лишенный представлений, взгляд. Итак, лучше всех Истину понял кот, затем я, затем Сука, потом и рыжий Ромео, а на последнем месте те, кто тупо таращился на все это.

– Куда же мы идем? – спросила очкоглазая Татьяна.

– Вот в чем вопрос, – ответил Гуру. – У вас проблема, а у кота их нет. Если вы будете в мирском видении, то вся ваша жизнь будет неразрешимой проблемой. А если у вас видение кота, то все, крышка. Больше проблем нет. Вы видите мир таким, как он есть – взглядом просветленного. Давайте, выбирайте, что вам нужно, туда и идите.

Ну, а теперь мы закругляемся. Идите домой и помедитируйте, поизучайте себя на примере этой сцены и нового знания, – сказал Гуру и завершил занятие.

Гости стали расходиться. Занятие никого не оставило равнодушным. Теперь было о чем подумать, решить, что есть что в их жизни. В прихожей толпился народ, торопясь на выход. Выходили по два человека, помня о сталкинге и уникальной возможности поприкалываться друг над другом по пути домой. Ведь практики Великого Рулона продолжались и без общения с Гуру.

После поучительных занятий Рулон опять остался вместе со своими двумя ученицами. Между ними опять началось нездоровое напряжение. Сука играл с бабкой в маленькой комнате, откуда доносился вой и командные крики. Рулон сидел на кухне и хавал после своей работы. Жуя гречневую кашу, он всё время рассказывал что-то. Чтоб разрядить обстановку, он обрадовал учениц:

– Сегодня мы с вами проведем Фак-сейшен Соти-медитейшэн.

– А что это такое? – заинтересовались они.

– Ну, это значит, – произнес Гуру, дожевывая огурец, – что мы займемся групповухой, говоря по-русски. Чтобы у вас не было вопросов, кто, с кем и как. Вы должны научиться к сексу относится проще, как к биоэнергопрактике, помогающей развитию тонких тел, иначе нам и незачем всем этим заниматься, попусту тратить энергию, а тем более для того, чтоб создавать семью, рожать детей, Боже упаси. Тоды вы станете такими же, как ваша мать, повторите ее судьбу.

Из комнаты все больше доносились крики.

– Кажется, он опять начал играть в партизанов, – сказала Лилит, – все бабку пытает, фашист проклятый. Пойду, засажу его в туалет, а то, как бы чего не сделал с ней.

– Дети в подвале играли в гестапо. Умер от пыток сантехник Потапов, – изрек Рулон школьную мудрость.

Лилит отобрала у Суки щипцы, коими он изводил старуху, и потащила его в клозет.

– Мать, отстань! – кричал он. – Я хочу играть, мне интересно!

– Вот они дети. Вот, что с вами они начнут делать в старости. Узнаете тогда... мать, – поучал Рул. – Так что дети и семья – это большая жопа.

Хорошо поужинав, они передислоцировались в большую комнату.

– Давайте-ка, станцуйте стриптиз. Это будет более достойное применение сексуальной энергии, т. е. пример орфического творчества, когда сексуальный центр свадхистана проявляется через вишудху – эстетический план.

Лилит запустила старый патефон, и самки начали танцевать эротический танец, соревнуясь друг с другом в изяществе и грации. Они медленно обнажались, лаская руками свои сочные тела. Вот уже почти нагие они приблизились к Гуру и стали соблазнять его своими прелестями, как вдруг распахнулась дверь и в комнату вползла полуголая старуха, толкая перед собой пустую миску. Спущенный с левой ноги чулок тащился вслед за ней. Так она делала, когда просила еды.

– Ах ты, старая вобла! – напала на нее Лилит. – Ишь, чего выдумала. Убирайся к себе! – стала она выпихивать свою мать из комнаты.

Рулон весело хохотал, наблюдая эту сцену.

– Весь кайф сломала, – пожаловалась Селена.

Закрыв бабку в ее комнате, они снова приступили к делу.

– Теперь поклоняйтесь лингаму, – сказал Гуру, усаживаясь в кресло в одеянии Адама, – и внимательно наблюдайте, как движется энергия в ваших телах.

Самки стали по очереди ласкать его ноги и сосать его член. Селена глубоко заводила его себе в рот, стараясь проглотить, а Лилит целовала ноги Учителя. Затем Лилит стала лизать и сосать его фаллос, как лакомство, а Селена лизала ему ноги. Но гармонии между ними не было. Самки то и дело отталкивали друг друга и спорили, чья очередь сосать и кто сосет больше, так что это им мешало чувствовать распределение сансы по энергоканалам.

После поклонения лингаму Рулон перешел к практике овладения Шакти.

– Теперь почувствуйте себя проводницами космической энергии Шакти, – заявил он, находясь в кресле, сидящим на коленях у его ног ученицам. – Будьте просто Божественной творческой Силой, а я – ваш повелитель Шива – Божественная воля и сознание.

Но вместо вхождения в медитацию самки ревниво поглядывали друг на друга. Подключку к Космосу им перекрывал социальный блок мамкиных внушений о себе и принцах. Гуру взял Селену и стал совокупляться с ней. Он ввел свой фаллос в ее иони и начал медленно двигать им, представляя, как он проводит Божественную волю в ее существо. Но Селена, возбужденная борьбой с Лилит и думающая о принце, плохо входила в супраментальный поток. Она была слишком возбуждена и стала интенсивно подмахивать, не согласуя свой ритм с медитативной настройкой партнера. Ему приходилось часто останавливать ее, вынимая лингам, чтоб снова настроиться на медитацию.

Пока он, лежа на Селене и раздвинув ее ноги, вводил свой лингам в третьей позе, Лилит в припадке ревности выбежала из комнаты. Лингам глубоко вошел в лоно, касаясь матки. Селена застонала и прижала плотнее к себе партнера руками. От перевозбуждения ее мозг отключился и она ненадолго забыла о борьбе с Лилит.

После практики с ней Гуру в одеянии Адама поплелся по квартире искать вторую Шакти, чтоб подчинить ее через себя воле Божественной Силы. Он заглянул к бабке, та сидела на полу, раскачиваясь, и рвала на себе волосы. Выйдя из местной палаты № 6, он заглянул в туалет. Сука мирно спал на полу, рядом с миской с песком для кота.

«Йогом растет», – подумал он и, закрыв дверь, пошел на кухню. Там на полу сидела Лилит, уткнув голову в колени и обхватив её руками. По этой позе и заунывному сверлению в солнечном сплетении от ее херового состояния, он сразу понял, что у ней заклинило башню, где столкнулись мамкины выдумки с суровой действительностью и вызвали запрограммированную с пеленок детскую реакцию.

– Ну, что, ломает? – усмехнулся Рул, глядя на нее. – Приятно тебе было мечтать? А вот они – твои мечты, теперь тебе боком выходят. Хуево от них, – начал он реабилитацию социальной зомби, закодированной в тоталитарной секте маминистов на программу: «семья, принц, любовь, дети». – Почувствуй получше, как хуево быть тупой машиной, упрямо стремящейся к воплощению в жизнь наведенных в твою тупую тыкву фантазий. Пока ты не откажешься от своих фантазий, ты всегда будешь обламываться в жизни.

Кот спокойно спал, лежа на холодильнике. Он был сытый, в тепле и больше в жизни его ничего не интересовало.

«Насколько хорошо коту, – подумал Рулон, сравнив его состояние и Лилит. Он никогда не впадает в депрессию».

– Что, мамка научила тебя, чуть что не так, падать на живот и биться руками, ногами или тупо сидеть и дуться, ожидая, что тебя пожалеют и все сделают по-твоему? А накось, выкуси. Тут уже нет твоей доброй мамочки, и никто не будет подстраиваться под тебя. Так что, твоя реакция здесь не прокатит, ты уже не в яслях, ты здоровая баба, а все ребячишься. В жизни всего можно достичь только активностью, а не пассивным протестом. Токмо яркостью, находчивостью, предприимчивостью, умением гибко подстроиться под обстоятельства дается успех. Твои принципы не жизненны и с ними ты потерпишь фиаско.

Селена немного оделась и подошла на кухню посмотреть, что тут происходит. Было прохладно, и она принесла Рулу халат, чтоб он накинул на себя и не морозился. Она помогла ему продеть руки в рукава, завязала пояс.

– Помните, – продолжил он, – что мечты – это просто онанизм, игра с сексуальным гормоном. Но фантазия хороша только в вашей тыкве, даже и не думайте искать ее в жизни, пока не заплохело. Вы быстро можете представить себе рогатого зайца или мохнатую черепаху, но в жизни их вам не найти. На Тибете есть такая практика. Йог создает в своем воображении рай и живет в нем, в медитации, ему там хорошо. Но он даже и не думает его искать в этом мире, не то этот рай стал бы для него адом. Сечете, о чем базарю? Ну, что, сидишь? Давай иди, и мы тогда пойдем спать с Селеной, а то уже ночь, – и Рулон направился на выход.

– Нет! – вдруг закричала Лилит, схватив его за ногу, – не уходи!

– Что, не уходить? Пойдем тогда трахаться, что тут на кухне-то делать? Уже перестав вредничать, она поплелась за ними. Придя в комнату, он разложил Лилит на ковре и начал майдхуну. Он немного поласкал ее грудь, провел руками по ее стройной фигуре, ногам. Затем развел их и стал гладить ее клитор, вход в иони. Когда она немного расслабилась, он сел ей на грудь и дал ей сосать свой член, который от холода и разборок уже успел скукожиться. Она взяла его и стала рассасывать. Чувствуя тепло и ласку ее груди, языка, фаллос стал вновь наливаться мужской силой. Он твердел и рос на глазах. Он все глубже вводил его в ее рот, чувствуя под собой ее упругие груди.

– Представь себя Шакти, почувствуй энергию Космоса, – стал он настраивать ее, раздвигая ей ноги и вводя свой лингам в ее лоно.

Но Божественная прана шла плохо. Лилит никак не могла выйти из роли самки, ищущей поебень с принцем. К тому же она была слишком пассивна и зажата, и Рул с трудом поддерживал эрекцию для продолжения совокупления. Лилит была несколько фригидна, особенно после ночной депрессии, и санса не шла по ее каналам, как нужно. Вскоре его лингам стал терять твердость и вышел из кунки.

«Да, Лилит придется делать более похотливой, чтоб тантра была возможна», – подумал Рулон.

Он стал гладить ее тело и целовать ее грудь, как вдруг почуял запах горелого. Это пылала простыня, на которой они справляли порево. Ее подожгла разбесившаяся Селена.

– Ебкорный боб, – забесился Рулон, – туши простыню! Это мать вас научила беситься, когда вам принц ебет коготь. Еще, думаете, это поможет. От этого он вернется к вам и вас полюбит оттого, что вы его поджарите или закатите ему истерику. Да это его только оттолкнет от вас еще дальше, кому нужны взбалмошные дуры.

– Я больше не могу смотреть, как вы ебетесь, – нервно закричала Селена, вытирая слезы обиды.

Перед внутренним взором Рулона предстала сцена его школьной жизни. Они были у Марианны дома. Она стояла в черном кимоно и показывала ему приемы каратэ, отрабатывая их на его теле.

– Давай, отбивайся, – жестко сказала она, блеснув взглядом, и нанесла ему серию ударов. Она нанесла ему несколько ударов в голову, которые он кое-как блокировал и когда он открыл живот, защищая голову, она с резким криком нанесла ему удар ногой в солнечное сплетение. Рулон потерял равновесие и упал на пол, загибаясь от боли и не имея возможности вздохнуть. Перед глазами вспыхнули искры и разноцветные круги поплыли в разные стороны.

– Чтоб проводить свою волю в жизнь, ты должен быть жестким и агрессивным, – сказала она, – иначе, другие будут проводить через твою жизнь свою волю и свои принципы. Чтобы добиться своего, ты должен постоянно бороться, показывать свой оскал, иначе тебя сомнут и подчинят.

И теперь Рулон тоже чувствовал, как самки не мытьем, так катаньем хотят навязать ему свою программу и помешать Божественному плану в его жизни. Рулон стал жестче и агрессивней, и слегка толкнул Селену в плечо, сказав ей с яростью:

– Если ты еще будешь так делать, сука, то можешь убираться отсюда, а я останусь с Лилит!

Так он провел физическую, эмоциональную и ментальную атаку одновременно. Выброс его злобы и энергополя был такой, что она испугалась и расплакалась.

– Ничего у вас не выйдет. Не сделать вам из меня принца. Я Гуру! Моя задача вести людей к Богу, а не маяться вашей дуростью. Вы думаете, что я просто фишка для вашей программы, удачная партия. Но вы ошибаетесь, вам придется выбирать, кого вы больше любите, свои принципы или принца, меня или свои выдумки, мамочкину программу или реального человека. Я не собираюсь быть для вас просто винтиком в вашей программе, вкрутя который, вы бы успокоились, думая, что все сошлось, случилось то, что я себе придумала. Нет, сукина дочь! Такого не будет! Со мною будет тот, кто любит меня, а не свою программу, зомби! Кто ради любви и желания совершенства, служения Богу оставит все свои фантазии! Вместо того чтобы пороться с малолетства вы все только мечтали, ваша сексуальная энергия вместо пизды хуярила вам в голову. И вы наонанировали в ней целую кучу иллюзий. Но теперь вам придется отказаться от этого и жить реально. Видите, кто я – богатый, красивый, умный, а вы, жадные куркули, хотите все это захапать себе! Черта лысого! Я вам не вещь! Если вы хотите что-то захапать и сделать так чтобы у вас все сошлось с мамкиной программой, тогда вы станете прислугой у бомжа, с ним у вас все сойдется. Его вы захапаете целиком. Но, чтобы быть с нормальным мужиком, вам придется чем-то поступиться, жертвовать мамкиными принципами.

Жесткость его поля чуть придавила и успокоила самок. Притихшие, они сидели и слушали Гуру. Увидев их покладистость, он чуть сбавил обороты и стал говорить спокойней.

– Была такая жена академика Ландау. Так вот, она не мешала ему трахаться со студентками. А наоборот помогала, сочувствовала, когда что-то не получается, писала им за него любовные письма, устраивала встречи. И за это он ее ценил и даже и не думал бросать ее. Вот такие женщины становятся женами миллионеров. А вы, с вашей глупостью, будете женами у зэчья, пропитух и бомжей. Сечете, о чем я базарю?

«Ну, хватит, – решил он, – пора ломать эту скрутку, мамкину дурость и их тупое соперничество. Начну аннигиляцию их секспритязаний, замкнув их сексконтакт друг на друге».

– Давайте-ка, – сказал он, – позанимайтесь-ка лесбиянством и вы поймете, что секс возможен не только с принцем. Может, вам это понравится, так как у вас одинаковые взгляды, и вы найдете друг в друге понимание и взаимность. Ведь мне-то мать не внушала, что я должен искать любовь, она мне говорила: «Смотри, сын, чтоб кто не окрутил тебя и не женил на себе!» Вот и все. Мужикам такую чушь, как вам, не внушают. Поэтому они никогда вас не поймут. Вы же лучше поймете друг друга.

– Но мы не хотим заниматься этим, – запротестовали самки, отодвигаясь, друг от друга.

– А ну-ка, суки, что я вам говорю, – взбесился он и стал давить на них своим полем. – Если вы сейчас не будете делать это, я охожу вас дубиной, – сказал он, схватив стоявшую в углу бамбуковую трость и грозно замахнувшись ею.

Самки завизжали от страха, их импульс сопротивления был сломлен. Увидев это, Рулон сел возле них на колени и, взяв их за головы, наклонил друг к другу. Они не очень охотно стали обнимать и ласкать друг друга.

– Давайте, ложитесь вальтом и лижите друг другу пизды, – скомандовал он.

Лилит легла на спину, Селена встала раком сверху нее и они стали лизать друг другу кунки, щекоча языками клитор и облизывая половые губы и вход во влагалище. Вскоре они почувствовали удовольствие и стали входить в раж, все больше и больше распаляясь и стоная от удовольствия. Рулон расфиксировал зрение и увидел, как их ауры, окрашенные в розово-алые тона, стали смешиваться в единый кокон. Секс-контакт был установлен.

Вскоре в их аурных излучениях появились всполохи и быстрые движения цветовых пятен. Самки испытывали оргазм. Продолжая лизать и возбуждая друг друга, они снова стали распаляться, их клитор и половые губы наполнились кровью и раздулись. Их движения стали гармоничными, как будто единый механизм в каком-то только им известном ритме.

Рул почувствовал идущее от них возбуждение и его член стал подниматься. Это он расценил, как знак к новому совокуплению и, подсев к ним, он плавно разорвал их связки и стал проводить с ними майдхуну. Он поставил их раком и вводил свой лингам в их разгоряченные тигли. Введя лингам в лоно Селены, он сделал им несколько сильных и глубоких ударов. И когда она застонала, он вынул его и также властно и сильно провел совокупление с Лилит, чувствуя как его воля входит в них и покоряет их существо, открывая его Богу. Он чувствовал себя Шивой, хозяином, повелителем их энергосистем, в которых он настраивал правильный ток сансы, фокусируя их на себе и возвращая им энергию вместе со своим волевым импульсом. Повторив несколько раз эту процедуру, самки уже более покорно воспринимали то, что они не являются единственными, и Рулон делает их вдвоем на глазах друг у друга.

В конце он снова сел в кресло, и они стали поклоняться лингаму, сося и облизывая его, целуя мошонку и ноги Рула. Он сидел в позе фараона с выпрямленным позвоночником, положив руки на голову той самки, которая брала у него. Он побуждал, чтоб они вводили в рот его фаллос как можно глубже, так что он касался нёба. Селена даже несколько раз заглатывала его, вводя себе в горло. Лилит же сосала член, плотно обхватив его языком и губами. В конце практики установилось мало-мальски единое поле, их ауры начали гармонично сливаться в одну большую сферу энергии, в которой виднелась одна жесткая волевая ось голубого цвета, которой была сила Гуру. Эта ось уходила в бесконечность Космоса, где она сливалась с Божественным, проводя его волю на земной уровень.

– Ну, вот, теперь вы понимаете, что лучше есть торт с друзьями, чем говно в одиночку, – сказал он, когда они собрались спать и стали расстилать на полу одеяла, чтоб сделать совместное ложе. – Я всенародное достояние, а не чья-то вещь, и если вы хотите быть со мной, быть с Богом, надо выбросить на помойку мамкину дурь. Ну, а если она так дорога вам, то отправляйтесь на помойку сами. Бомжи уже ждут вас. Чтоб добиться чего-то в жизни – славы, власти, богатства, иметь что-то большое и хорошее, надо выбросить из башки все мамкины сказки. Вот первый шаг к успеху. Иного пути просто нет!

Селена выключила свет, и Рулон всем показал их места для сна. Они легли спать – Рулон в центре, а самки по бокам от него. Засыпая, он еще раз вспомнил Марианну.

Они сидели у нее дома, скоро должны были прийти ее почитатели на очередные именины.

– Сегодня сыграй-ка роль лидера, – властно сказала она.

– А как? Вдруг у меня не выйдет, – ответил он ей.

– А ты пытайся, милый, – ответила она ему с чарующей улыбкой. – Если ты будешь куском говна, подкаблучником, ты никогда не сможешь проводить в мир волю Бога. Всегда действуй решительно, не давай, чтоб другие управляли тобой, и ты достигнешь всего.

Сегодняшний день был подтверждением его слов.

Уже светало, когда они угомонились. Битва Бога и мамкиной херни продолжалась всю ночь, но Рулон был готов продолжать ее до конца жизни. Ибо для этого он и был воплощен на этой земле.

***

Утром, позанимавшись собой, они сели завтракать на кухне. В это время послышался грохот колен, стучащих о пол. Это бабка ползла к своему финишу, толкая перед собой свою алюминиевую миску. Миска, звеня, катилась по полу. Радостный Сука сидел верхом и погонял старую клячу.

– Давай, давай, проси есть! А то я тебе сам в миску насру. Наешься! Бабка ты хочешь пить? А я хочу ссать, так не дадим, друг другу умереть, – добавил он.

Рулон покатился со смеху от этого прикола. Это был полный финиш. Вместе с котом бабка стала хавать в углу под раковиной свою полбу прямо ртом из миски.

– Аккуратней, аккуратней жри, – прикрикивал на нее Сука.

Рулон радовался.

– Растет малец, – сказал он. – Теперь он уже сможет быть в психушке медбратом.

После еды Сука погнал бабку назад в палату.

– Да, он еще может быть погонщиком мулов, – пошутила Селена, стараясь уколоть Лилит.

– Вот, что ждет вас в старости, – объяснил Гуру, – если вы родите детей. Лучше воспитывайте учеников, это ваши духовные дети – совсем другое дело, – пояснил он. – Сегодня у нас будут занятия. И вам нужно будет проявиться как моим истинным Шакти.

– Что же нам нужно будет делать? – оживленно спросила Лилит.

– Прежде всего, вам будет нужно своим обаянием, своей сексуальностью и манерами запустить свадхистаны мужчин и поймать их на этом, но сделать это нужно так тонко и, так маскируя это возвышенным и духовным образом, чтоб не вызвать в них вульгарного отношения к себе, и лишь пробудить возвышенную платоническую любовь. Этим вы сможете зацепить их на сексуальном уровне и тонко ввести в Духовные сферы. Это нужно делать для того, чтоб человек более целостно мог включиться в наш Эгрегор и чтоб семья, любовницы, секс и прочие зацепки его не отвлекали от избранного пути.

Вы берите на себя мужиков, а я же возьму на себя баб, и так мы законтачим всех, ищущих кого бы влюбить в себя, и начнем трансформацию их энергетики в духовные переживания.

– А как это будет происходить? – поинтересовалась Селена.

– А очень просто, ведь влюбятся они не в свиней, а в духовных людей, а значит, станут восприимчивей к мудрости, которую мы даем им. Они нам силу, а мы им мудрость. Вот он и энергообмен между их свадхистаной и нашей аджной. Такое энергокольцо, получается, – заявил Гуру, – между нами и ими. Но смотрите, сами не западите на них, иначе пойдет обратный процесс, и они обесточат вас полностью, а затем, их нужно будет контачить на свадхистане.

– Неужели они не могут сразу воспринять все Духовное? – спросила Лилит.

– На себя-то посмотрите, что у вас на первом месте! Секс – это первая животная стадия Божественной любви. Из нее вырастает вторая – умственная любовь, уважение, тяга к Знанию, а из этой третья – духовная вера, упование, самоотверженность, преданность. У греков они носят название: Эрос, Филио, от чего происходят такие слова, как философия, филоте и т. д., и Агастья – духовная любовь. Но вы еще даже не научились и половой любви Эросу, т. к. для вас главное не человек, а мамкины принципы. Если даже вам кто-то нравится, но он не собирается быть с вами один на один, заводить семью и все прочее, то вас научили отворачиваться от него вопреки любви. И из дурного принципа и хуевого расчета выходить замуж за бичугана, даже если он вам противен. Главное, чтоб в уме все сошлось, как учила мать, как вы воображали это себе, или просто из страха одиночества. Вот такое говно происходит у вас, да и у всех мышей. Сами же вы во время лекции держите энергокольцо с Эгрегором, Богом, направляйте на него из сердца – анахаты преданность и самоотверженность, и получая на сахасрару Божественную мудрость и благодать. Вот такие два кольца вы и должны выстраивать.

– А еще, что нужно делать? – поинтересовалась Селена.

– И еще, не давайте людям уснуть. Так как у них мало ментальной энергии, то нужно почаще задевать их эмоции, чтоб взбодрить и чтоб под шумок они всасывали сухой материал лекций.

– А как их взбадривать? – встряла Лилит.

– Очень просто: рассказать пару анекдотов, каких-нибудь душещипательных историй, образов, притч и, конечно же, о себе, Школе и Гуру. Это основная изюминка. Такие образы о своих подвигах, величии Школы и мудрости Гуру и подключают их к Эгрегору. Сухая лекция может скоро забыться, а вот образы, истории, байки запомнятся на всю жизнь. Если они вызовут у них правильные эмоции уважения, благоговения, восхищения, упования, они включатся в поле Эгрегора, а в этом и состоит основная задача нашей работы.

– Учитель, – спросила Лилит, – а то, что мы будем прельщать дурачье, соблазняя их собой, не станет ли блядством?

– Нет, то что вы показываете себя, танцуете, обнимаетесь с кем-либо и даже ебетесь – еще не блядство. Но когда вы ищите поебень, мечтаете о ком-то еще, питаете к кому-то свои чувствишки, западаете с кем-либо, пусть даже и не видя его и не общаясь с ним, это и есть блядство. Ибо тогда уже между ним вами идет астральная ебля и ваша энергия вытекает из вас.

– Значит, проституция – это не блядство? – спросила Селена.

– Да, это верно! Проституция – это работа. Шлюха не западает с клиентом. Не питает к нему чувствишек. А вот, поиск принцев есть самое натуральное блядство.

– А что же такое тогда любовь? – спросила Лилит.

– А любовь это тогда, когда вы можете пожертвовать всем ради человека. Например, он женат, а вы просто встречаетесь с ним и жертвуете мамкиной программой. Программой, что вы должны быть единственными. Если же вы не готовы пожертвовать своими мечтами, тогда это не любовь, а хапужничество. Если же вы принимаете человека, как он есть, не взирая на свои предрассудки, – это любовь.

Тут из комнаты донесся визг:

– О-ё-ё-ё-ё-й!

– Опять он издевается над старухой, – сказала Лилит и пошла унимать Суку.

Тот, взяв бутылку, лил воду на рожу бабке, развалившейся на своей койке. Вода залилась ей в нос и в глотку, и старуха с хрипом и харканьем откашливалась от нее.

– Что ты делаешь? – сказала ему мать.

– Да я играю.

– Иди на свое место, – потащила она мальца в туалет.

– Мать, отстань, мне интересно!

– Так делать нельзя, – увещевала его Лилит.

– Я еще ей в рот нассу, и тебя, когда ты состаришься, задушу подушкой, – запугивал обиженный Сука.

– Какой же ты злой растешь, – возмущалась мать, запихивая его в туалет.

– Маленькие детки – маленькие бедки, – изрек Гуру, – это еще только цветочки, – успокоил он Лилит. – Вот, вырастет, станет пропитухой, наркоманом, бандитом, тогда поймешь, зачем ты его рожала, – обрадовал он мамашу.

Сука неистово барабанил в дверь, выкрикивая ругательства и проклятия в адрес матери.

– Что же мне делать? – спросила Лилит.

– Что, что! Остается одно – съесть его, пока он не вырос, или сделать его Христом.

– Как это? – удивилась она.

– А очень просто. Начав трахаться с Сукой. Тогда его и твоя энергетика взаимозамкнется, и он будет Христом, а ты Девой Марией. Ведь Бог един в трех лицах: Отца, и Сына, и Святого Духа. И вот Отец, Сын, и Дух существовали от начала мира. Значит, Христос был всегда. И вот, Бог снисходит к Марии, и она рожает Бога. Все равно, что сын снисходит к матери и рождается через нее же. Вот она – основа библейской мистерии.

– Что же тогда и отец должен жить с дочерьми? – спросила Селена.

– Конечно, а как же иначе? Помните, что написано в Библии о дочерях Лота, как они совокуплялись со своим отцом? Так оно и происходит в любом стаде зверей. Вожак ебет всех самок, не подпуская к ним молодых самцов, в том числе и своих дочерей, и на этом получает всю энергию стаи, держит свое лидерство. Это очень сильные практики.

Раздался назойливый звонок. Енто ученики собирались на очередное занятие.

– Ну, вот, помните, что я говорил вам, – сказал Гуру. – Давайте, идите встречать пополнение.

Вскоре стихли звонки, хлопанье дверей и топот в прихожей. Народ собрался на новую мессу. Рул вышел из кухни и застал Селену и Лилит за любимым делом. Былые соперницы целовались и мацали друг друга. Лилит ласкала грудь и ягодицы Селены и что-то страстно шептала ей на ухо. Та же целовала ей грудь и ласкала через платье самое основное священное место.

– Ну, что, понравилось? – обратился к ним Учитель. – Вот как все быстро меняется в жизни. Только что ненавидели друг друга и уже любите.

«Сестрички» отстранились друг от друга и смущенно стояли перед Гуру, опустив головы.

– Давайте, наблюдайте за собой, чтоб понять, что от любви до ненависти один шаг. Чего же все это стоит, если одно так быстро сменяет другое.

– Но зато мы уже стали ближе к заповеди Христа: «Возлюби ближнего своего, как самого себя», – возразила Лилит.

– Вот оно, – сказал Гуру, подняв указательный палец, – как самого себя. А себя вы еще плохо любите. Чтоб любить себя, вы должны стать немного нарциссами. Помните Нарцисса, который влюбился в свое отражение? Вот он был более самодостаточным, чем вы, идущие по жизни, как попрошайки с протянутой рукой: «Любите меня, пожалуйста». Все это мерзость! Вы должны быть самодостаточны и недоступны! Должны сиять, чтоб все любили вас, а вы бы не нуждались в этой любви. Тогда из этого состояния вы бы поняли, что значит возлюбить ближнего.

Рул вспомнил одну из своих встреч с Марианной. Он пробирался уже в темноте к ее даче, плохо различая дорогу и больше руководствуясь ощущениями и наитием. Рулон ощутил, что в темноте особенно обострялись другие чувства, которые человек не использует днем. «Так можно и ясновидящим стать, постоянно шариться в темноте где-нибудь по лесу», – подумалось ему.

На небе светили яркие звезды, они казались разделенными на созвездия и между звездами созвездий виднелись маленькие пяточки. Соединяющие их звезды отливали одни – красноватым, другие – голубым оттенком, третьи были зелеными. Звезды – это глаза многоокого неба. И каждая из них связана с живущим на Земле человеком.

Вскоре Рулон увидел издалека светящиеся окна. Дача была уже близко. Подойдя к ней, он заметил, что кто-то стоит на крыльце. Это была Марианна, она тоже любовалась шатром неба.

– Ну, что, приперся? Поздненько ты сегодня, – приветствовала его она. Ее распущенные волосы свисали с плеч, а глаза светились как у кошки. Она сложила руки на груди и снова взглянула в небо.

– Вот звезда летит, загадывай желание, – бросила Марианна.

«Желание? Чтобы загадать?» – подумал Рулон.

– Ну, что, загадал? – спросила Мэри.

– Нет, еще не придумал, – ответил он.

– Эх ты, придурок. Если ты не знаешь, чего хочешь, то твои желания никогда не исполнятся. Если б ты его уже имел, то тогда бы не пришлось думать, и только тогда бы оно исполнилось.

– А почему когда звезда падает, можно загадать желание? – спросил Рул.

– Это оттого, что падающая звезда говорит, что кто-то умер, и он может услышать твое желание. И когда он прийдет к предкам, то скажет Богу о том, что ты пожелал, и Бог дает тебе просимое, понял? – с этими словами она развернулась и вошла в дом.

Рулон последовал за ней. На веранде их ждал Санчо. Он снял манто с плеч Мэри и услужливо открыл ей дверь. В зале, куда они прошли, шло стриптиз-шоу. На импровизированной сцене танцевали Эмма и Неля. На них пялилось чадосье, состоящее из четырех оболтусов, приехавших обеспечивать хозяйку деньгами. Мэри прошла и села в свое кресло у камина. Рул подсел к ней поближе, оказавшись между ней и Лерой. Самки на сцене танцевали с кинжалами, сочетая стриптиз с угрожающими воинственными жестами.

– Они похожи на амазонок, – пошутил Рул.

– А что же ты думаешь. Все мы амазонки, – сказала Лера.

– А зачем это нужно? – недоуменно спросил Рул.

– Это нужно для того, мой милый, чтоб не быть в рабстве у мужчин, чтобы быть свободной, независимой и девственной, как богиня амазонок Артемида.

– Разве вы девственны? – непонимающе спросил Рул, вспомнив, как недавно продирал их всех скопом.

– Не в том смысле, милый. Целка может потерять свою невинность, когда влюбляется в кого-то. Тогда она уже не целостна, она отдает себя мужчине, становится его рабой, зависимой, как в тюрьме. И вот, чтобы обрести свободу и самих себя, мы становимся амазонками – жесткими и воинственными.

На сцене самки обнажились, оставшись лишь в эротических одеяниях, почти не скрывающих их прелести, и в то же время придающие им большую привлекательность и таинственность, т.к. полностью нагое тело не так эротично, как полуголое, да еще и украшенное подчеркивающими грацию нарядами. «То, что нас манит, но в то же время недоступно, будоражит больше всего», – подумал Рул.

Самки воткнули в пол свое оружие и стали целовать и ласкать друг друга. Так стриптиз перешел в лесбиянство.

– А это как сочетается с амазонками? – удивился Рул.

Лера рассмеялась и заявила:

– А чем же им еще заниматься ночью?

– Это тоже помогает выйти из мужского порабощения, если этим заниматься в меру, конечно, – добавила Мэри. – У женщины есть избыток энергии, и он беспокоит ее. Она думает как бы найти партнера и реализовать эту силу. Эта энергия делает ее необычной и привлекательной. Это – магическая сила, и если самка мудро направит ее, то может достичь славы, как Мадонна, богатства или власти. Но если она направит ее на партнера, то быстро станет серой и обыденной курицей-несухой. Даже если он далеко, она все равно направляет эту силу к нему, утешая себя мыслью, что она при ком-то. А я не хочу быть при ком-то. Я кошка, которая гуляет сама по себе, – заявила Мэри.

– Но лесбиянство тоже привязывает, – не унимался Рул.

– Конечно, мой милый, конечно. Поэтому все хорошо в меру, немного ебли, немного лесбоса. Всего по чуть-чуть, чтоб не быть связанной ничем. Быть свободной.

Представление закончилось, и Эмма с Нели выскользнули из комнаты.

– Ну, что, поразомнемся? – спросила Мэри и, встав, пригласила чадосов к танцам.

Лера последовала за ней. Дурачье тоже повскакивало со стульев. Один от радости даже уронил стул на пол. Они все спешили в объятья Мэри. Рул остался за столом немного похавать, так как со вчерашнего дня нихрена не ел, да и дома особо жрать было нечего. А здесь: балыки, куриный паштет, печень трески, фрукты – кайф! «Правда, не совсем по-йогически, но раз в неделю можно разговеться, чтобы тренировать желудок к перевариванию смешанной, недиетической пищи. А то дойдет до того, что обсеришься после первого мандарина», – подумал он, уплетая хавало.

Вскоре к нему приблизились Эмма с Нелей.

– Так, значит, вы амазонки? – спросил Рул.

– А что ты думал? – бросила Эмма.

– И мы тебя скоро убьем, – поддержала ее Неля.

– Знаешь, что они делают с мужчинами, после соития? – сказала она, приставив ему нож к горлу.

– Вот и я раньше жила с богатым мужиком, – сказала Эмма, – все у меня было. Водила я к нему девочек, он меня за это ценил. Но я все равно чувствовала несвободу. А теперь я свободна, мне это больше нравится. Не нужно ни на кого ориентироваться, ни к кому подстраиваться, ни о ком думать. Лафа, в общем.

– А я по малолетству влюбилась в парня, – продолжила разговор Неля. – А он оказался сутенером и продавал меня всем своим друзьям. Вот рабство-то натуральное. Но зато это помогло мне познать жизнь. И шлюхой быть все же лучше чем курицей-наседкой. А теперь я стала кидалой. Еще лучше: свободна от всего и от всех. Кайфно!

Танцы закончились, и самки снова расселись за столом. Чтоб чуханы не скучали, Мэри врубила им видак с порнухой и, подойдя, уселась рядом с Рулоном.

– О чем базар? – небрежно спросила она.

– Да вот, просвещаем его, – сказала Эмма, указав на Рула, – как мы до амазонок дошли.

– Хорошая беседа, – одобрила их Марианна. – Вот, она только что начинает въезжать в это, – заметила она, указав на новенькую самку с серебристыми волосами, спадающими с ее плеч крупными локонами, с красивым лицом, ровным носом и раскосыми глазами.

– Как ты до такого докатилась? Поведай Руле, – шутливо сказала она.

– Да как… Очень просто, – начала свой рассказ Диана. – Сперва я обожествляла мужиков, идеализировала их, а перебрав десяток-другой, поняла, что особо ценить их нечего – их много, как говна. Разве что кроме некоторых, но их трудно найти в жизни, как алмаз в куче навоза.

Этому приколу все весело рассмеялась.

– Ну, а мы их изготовляем, – объяснила Мэри, указав на Рула, – как искусственные алмазы. Берут графит, хорошенько сдавливают со всех сторон – вот тебе и алмаз. Как, Руля, хорошо тебя в школе придавили, мало не показалось?

– Да уж, не покажется, – ответил он.

– Да, чтоб все это понять, нужно перебрать много мужиков, – продолжила базар Лера. – В детстве я всех их идеализировала. А начала я пороться с 13 лет, как месячные пошли. Потом пригляделась и поняла, что есть нормальные мужики, которые при деньгах, не пьют, могут помочь в чем-то, а есть голытьба, шантрапа всякая, драчуны, засранцы. С таким дерьмом я даже срать не сяду, они нахуй не нужны. Но, чтоб с нормальным быть, нужно за собой следить, всякую мамкину дурь из башки выкинуть. У него может быть жена и еще несколько любовниц. Это нормально. Если будешь упираться, выебываться, идти на принцип, то с нормальным ты не сможешь быть. Нужно подстраиваться, быть всегда в форме, в хорошем настроении, поддерживать его, быть активной, разговорчивой. Но все это зачем? Чтоб хорошо жить, не больше. А мне хочется чего-то большего, чем просто удачно пристроиться, хочется развиваться, совершенствоваться. Я же не корова, чтоб жрать, спать и ебаться. Вот, почему я стала амазонкой.

– Ну, будет, – сказала хозяйка, вставая со стула, – пора уже спать. – Санчо разведи гостей по каютам.

Чадосы приуныли:

– Ой, уже спать, – сказал один белобрысый.

– А что ты хотел, милый. «Спокойной ночи малыши» уже кончилось, – возразила ему хозяйка и, гордо повернувшись, грациозно пошла к лестнице, ведущей на второй этаж. Рул и самки последовали за ней. Зайдя в шикарную, устланную коврами и шкурами спальню с громадной кроватью, стоящей в углу, они расположились на мягких пуфиках, стоящих у стен. Со всех сторон кровать окружали зеркала, образуя три зеркальных коридора.

– Ну, что? Сегодня будем посвящать Диану, – заявила хозяйка и, включив эротическую музыку, дала ей знак к началу мистерии.

Диана вышла в центр комнаты, освещенной мерцающим светом экзотических светильников. Она начала свой стриптиз, стараясь войти в поток сексуальной энергии и настроиться на купэлу с Рулоном. Медленно обнажаясь, она как бы сбрасывала с себя оковы всех человеческих представлений. Она ласкала руками все свои прелести, пробуждая в них уснувшую страсть, бросая соблазнительные взгляды на юного йога. Сонастраивая с ним свою энергию, обнажаясь и сладострастно облизываясь, Диана приближалась к нему. Их поля стали сливаться, и в теле появилась легкая дрожь, говорящая о том, что между ними уже вспыхнула эфирная ебля. Оставшись в черных чулках, такого же цвета туфлях и газовой блузке, только слегка прикрывающей ее естество, она стала тереться своим телом о Рула. Он тоже начал ласкать ее ножки и бедра. Плавным движением рук она подняла его с пуфа и стала раздевать, продолжая свои грациозные движения. Сняв с него рубашку, она опустилась перед ним на колени и стала снимать его штаны, одновременно трясь лицом, о его уже начавший наливаться лингам. Ее губы целовали его ноги, мошонку и фаллос. Грудки терлись о его ноги, руками она обняла его бедра и стала рассасывать член. Она то глубоко брала его в рот, то начинала медленно выводить, создавая во рту вакуум. Затем стала его сосать, плотно прижимая языком и нежными губами.

– Старайся почувствовать, когда он станет перевозбуждаться, – сказала ей хозяйка.

Внимательно наблюдая за происходящим, Марианна вместе с самками тоже вошли в резонанс с Дианой и стали гладить и ласкать свои тела, возбуждаясь от всей этой сцены.

Рул спокойно стоял, медитируя на то, как его энергополе сливается с эманациями Дианы, как к ним энергетически подключаются все самки. Их страсть заводила его больше и больше, и он чувствовал уже сильную вибрацию и гудение в теле. Страсть гуляла в его крови, и хер стал перевозбуждаться, готовый начать конвульсировать и выбрасывать фонтаны любовного сока, который так любили с жадностью поглощать самки. Но Диана вовремя уловила этот момент и вывела его разбухший болт из своего рта, начав облизывать его, не касаясь головки. Она лизала и целовала мошонку и внутреннюю часть ног Рулона, а также низ его живота над членом. Когда возбуждение начало спадать, она снова взяла в рот, продолжая сосать и внимательно наблюдая за моментом перевозбуждения, чтобы снова прервать игру. Так она делала еще несколько раз, пока Мэри не дала знак приступить к следующей части мистерии. Рул и Диана расположились на шикарной кровати, окруженной зеркалами, которые помогали обозревать их соитие со всех ракурсов, как будто они еблись в нескольких измерениях, и, к тому же, давали возможность погружаться в глубь зеркальных коридоров, осознавая, что их игра есть часть вечного, и что двери в эту вечность уже открыты в этих бесконечных коридорах. Рул лег на спину, а Диана стала сверху него, трясь грудками о его ноги и облизывая его тело языком, а затем она заползла на него и медленно ввела его фаллос в свое сочащееся от возбуждения лоно. Она начала двигаться, покачиваясь на его коле, который глубоко вонзался в нее, проникая до самой матки. Когда головка члена упиралась в нее, Диана издавала невольные стоны. Ее глаза закрывались в сладостной истоме.

– Наблюдай за его возбуждением, – напомнила ей Мэри.

Самки разлеглись на ковре в сальных позах и ласкали себя, наблюдая открывавшееся их взору явление. Энергия всех в группе слилась в единое поле сексуального экстаза. Тела дрожали от страсти. Дыхание стало прерывистым, с губ срывались вздохи и стоны. Диана продолжала все быстрее двигаться, все с большей яростью насаживаясь на кол. Рул стал перевозбуждаться, и уже мог начать кончать ей внутрь под давлением избытка накопившейся страсти, готовой излиться из его могучего члена гигантской струей мужского эликсира, как вдруг, почувствовав это, Диана остановилась и стала переводить свое возбуждение вверх, чтоб оно не вызвало конвульсий и извержения семени у партнера. Рул стал ласкать руками ей грудки и клитор. Диана сладостно извивалась, но помнила, что она должна переводить возбуждение из кунки в голову, чтоб дать отдых раздухаренной рулоновской плоти. Когда же ялдак его стал успокаиваться, она снова продолжила свои движения, предаваясь потоку страсти. Так она делала несколько раз, пока Марианна не дала знак к концу практики.

– Ну, что, совсем неплохо для начала. Ты научилась чувствовать партнера. Теперь давайте приступим к скотоложству.

Самки, изнывающие от страсти, подползли к постели, изображая зверей. Диана с явным сожалением слезла с Рулона и уселась рядом, наблюдая за происходящим.

– Ты кто у нас? – спросила Мэри юного йога, усевшегося на постели в позе лотоса. – Какой зверь тебе больше по нраву?

– Я люблю кошек, – признался он.

– Ну, вот и хорошо. Кот – это твой тотем. Так что входи в образ кота. А я буду пантерой, – заявила хозяйка.

– Значит, твой кот будет продирать мою пантеру. Давай, ощути звериную силу, подключись ко всем котам мира и войди в их состояние.

Войдя в роль, Рул овладел Марианной сзади. Он ввел ей свой фаллос и стал делать им быстрые и частые движения, все больше ощущая себя котом, а ее черной кошкой – пантерой. Что-то звериное, неистовое стало наполнять его. Он почуял в себе проявление ранее неведомой силы. Подползавшие самки стали ласкать его тело. Краем глаза взглянув в зеркало, он увидел, что все они и он сам были уже не людьми а зверями. Но когда он посмотрел в зеркало прямо, это видение исчезло. После Мэри он стал совокупляться со всеми остальными самками, продолжая культивировать звериное состояние.

Засадив Мэри он ощутил, как звериная сила идет у него по ногам, откуда-то из земли. Эта энергия наполняла его. Теперь он понимал, чем занимались в кланах ушу, практикуя звериные стили, как они накачивали энергетику, входя в образ своих тотемов. Человеческий образ себя и связанные с ним предрассудки токмо мешают действовать правильно в этом мире.

Самки стонали и рычали, облепив его со всех сторон. Они облизывали его ноги и ягодицы, обвивая его тело своими нежными руками. Следующей была Неля. Рул прижался к ее гладким бедрам, и начался сексуальный балдеж. Звериная вакханалия продолжалась, их общее поле насытилось звериной энергетикой, от которой по телу пробегала дрожь и конвульсии. Самки слегка покусывали и нежно впивались ногтями в тело Рулона. Легкая боль приносила особенное наслаждение, ум отключился, работали только инстинкты, и Рул почуял, насколько он теперь совершенней, став котом, чем когда он был человеком.

Последней он стал продирать Эмму, глубоко засаживая ей свой член по самые кукры. Уже не помня себя, он провалился в забытье и увидел, что кот гуляет по опушке леса. На поляне сидели птицы. Он залег в траву и стал подкрадываться к ним, готовясь внезапно напасть из своей засады. Вдруг он вспомнил, что недавно был человеком, а теперь стал котом. Тут-то ему и открылась вся суть древнего ритуала оборотничества, когда ты превращаешься в свой тотем, становишься им.

Глава 2tc "Глава 2"

НЕКРОФИЛИЯtc "НЕКРОФИЛИЯ"

Душераздирающий вой стоял в квартире. Лилит заглянула в комнату, где на смятой постели валялась и выла в предсмертной агонии ее мать. В комнате был полумрак, было душно, и в нос бил тяжелый духан умирающей старухи. Посмотрев на ее перекошенную рожу, по которой вперемешку с потом были размазаны сопли, Лилит со страху захлопнула дверь. Бабка выла и изгибалась, царапая старческими руками матрас.

– Мама, что бабушка кричит? – спросил маленький Сука, выбежавший из соседней комнаты.

– Тише, сынок, она умирает, – зашептала Лилит.

– А можно я посмотрю, как она умирает? – с энтузиазмом спросил Сука.

– Нет, не надо, это страшно.

– А мне все равно интересно, я пойду смотреть, – и тут же сорвавшись с места, сорванец забежал в бабушкину комнату и уставился на нее.

– Что, умираешь? Ну, давай, давай, – сказал он, глядя в перекошенную рожу старухи, ее бешено выпученные глаза и пересохший рот, издающий предсмертные крики. Сука скорчил такую же рожу и захрипел:

– Я тоже умираю, бабка, смотри!

Тут в комнату вбежала Лилит:

– Ой, сынок, что ты делаешь?!

– Я умираю, мать, – сказал пащенок.

– Не делай так, нехорошо, – сказала мать, стараясь выволочь своего пятилетнего сына из комнаты.

– Ну, подожди, мать, мне интересно. Я хочу с бабушкой поиграть, – стал вырываться он.

– Нельзя туда заходить, не мешай бабушке умирать, – настаивала Лилит, таща его за руку.

– Нет, пусти, мне интересно! – не слушался проказник. – Я все равно буду смотреть, как бабушка умирает.

– Отойди, перестань! – возмутилась Лилит и, затащив Суку в туалет, закрыла его там. Он стал тарабанить руками в дверь:

– Мать, открой! Мать, не мешай мне играть! Мне интересно! – гундосил он.

– Черт, а не ребенок, надо же, такой выродился, – пробурчала Лилит и пошла на улицу, звонить Гуру.

Рулон, проснувшись от ночного звонка, взял трубку и услышал в ней голос Лилит.

– Ой, Учитель, приезжай, у меня бабка умирает! – затараторила она.

– Что? Умирает?! – радостно ответил Гуру. – Это хорошо. Сядь и понаблюдай, ведь тебе тоже скоро умирать придется, – обрадовал он ее. – И подготовишься.

– Ой, Учитель, мне страшно, она мечется в агонии и воет, воет, – причитала Лилит.

– Вот это кайф, – сказал Рулон. – Тогда тем более посиди рядышком и понаблюдай за тем, как ты боишься смерти. Ведь это же бесценный опыт. Классно! – со вкусом произнес он, причмокивая языком.

– Дак, ты приедешь или нет? – раздосадовано спросила ученица.

– Конечно, приеду. Такую сцену пропустить – большой грех, – ответил Гуру.

После разговора Лилит пошла домой и, чтоб не замечать вытья своей мамаши, села за машинку и судорожно стала печатать работу Рулона «Секору Дхарма»: «Человек должен проснуться ото сна, умереть, а затем родиться», – печатала она, стараясь различить каракули Рулона. «Проснуться – значит перестать грезить, отключить воображение и созерцать ум, удерживая его тихим и спокойным, ясным и восприимчивым». Рулон писал с ошибками, без запятых и точек, и понять его галиматью было сложно. «Когда ты пробудишься, тебе нужно умереть», – тарабанила Лилит, заглушая трескотней машинки вой умирающей старухи. «Умереть должна вся ложь в тебе, все представления, все, что ты считал знанием, умереть должен ты, то бишь, твои представления о себе: кто ты такой, все мысли о доме, родных, вся твоя история жизни, твоя биография. И когда ты станешь мертвым, то родишься свыше, не как человек, но как дух. Ты поймешь, что ты дух и всегда был духом, искрой Божественного. Когда ты в молитве наполнишься благодатью, в тебе проснется Бог. Итак, вспомни себя, отключи ум, отбрось все внушения и ложь, умри для мира и оживи для Бога, в благодати...» Не успела она допечатать, как пришел Рулон. Он был весь в черном, как на похоронах, однако лицо его украшала далеко не скорбная улыбка до ушей.

– Ну, что, все воет? Хорошо, – сказал он. – Пойдем смотреть на смерть.

– Ой, я боюсь!

– Боятся-то нечего, все там будем, – обрадовал он. – А где Сука?

– Да вон, в туалете спит, – сказала Лилит.

– О, уже прогресс, – обрадовался Гуру. – Пратьяхару ему устраиваешь?

– Да нет, он к бабке лез, – сказала она.

– А-а, дак, это ты из-за бабки? Плохо. Вот, Сука-то не боится, и ты не пугайся. Давай, выводи его. Пойдем соумирать с бабкой.

Полу заспанного мальца выволокли из тубзика и повели на представление, даваемое смертью. Рулон зажег в бабкиной спальне свет и послал Лилит за свечой, а сам стал разглядывать бабусю. Ту всю трясло и она страшно закатывала глаза. Белки налились кровью, а на лице читалась смесь ужаса, непонимания и беспомощности.

Когда Лилит вернулась, Рулон сел на кресло, подогнув одну ногу под себя, и зажег свечу.

– Потушим свет, – сказал он Лилит. – Смотри на бабку, расфиксируй глаза, и ты увидишь смерть. Вот она, в черном маячит с косой слева. А вот, видишь над бабкиной головой белое облако? Этмо она в эфирном теле от физического рождается на том свете. А смерть-матушка, стоит и роды пр

Главная страница

Обучение

Видеоматериалы автора

Библиотека 12000 книг

Видеокурс. Выход в астрал

Статьи автора по астралу

Статьи по астралу

Практики